Только сейчас Люсьен понял, как жилось Адриану в эти последние пять лет. Без родных нет связи ни с прошлым, ни с будущим. Все угрозы и интриги старика были направлены на то, чтобы восстановить семью. Теперь ему самому безумно хотелось того же — все, что угодно, лишь бы положить конец вражде.
При виде доктора Торли, спустившегося вниз, Люсьен резко вскинул голову, но тот, лишь мрачно нахмурившись, пробормотал:
— Состояние критическое. Только время покажет, удастся ли сохранить ей жизнь. — Затем, немного помолчав, он сообщил, что Адриан — орешек крепкий и, судя по всему, через несколько дней встанет на ноги. Здоровье Микаэлы волнует старика больше, чем собственное, а необходимость заботиться о ней поддерживает его дух.
* * *
Микаэла долго не приходила в сознание, и все это время Люсьен не отходил от ее постели. Ему невыносимо была видеть эту жизнерадостную женщину, всегда оживлявшую все вокруг себя, неподвижно лежащей на белых простынях. Бессильно опавшие, словно хрупкие крылья бабочки, густые ресницы оттеняли белизну ее щек, на голове белела похожая на тюрбан повязка. Она выглядела такой слабой и беззащитной, что Люсьен с трудом удерживался от того, чтобы не разрыдаться.
— Люсьен, что делать с кораблями? — Хрипловатый голос Вэнса отвлек его от печальных раздумий. — Завтра мы должны отплывать в Саванну…
— Принимай командование на себя, — Люсьен снова повернулся к Микаэле. — Пусть мой корабль поведет Луи Бичем, а ты пойдешь первым. Проследи на складах, чтобы погрузили все до последнего ящика.
—Что-нибудь еще?
— Еще? — Люсьен печально посмотрел на Вэнса. — Молись, чтобы все обошлось.
— Хорошо, я буду молиться. — Вэнс на цыпочках вышел и осторожно прикрыл за собой дверь.
Люсьен посмотрел в окно. На небе собирались плотные облака.
— Видишь, милая? — обратился он к Микаэле. — Ты больна — и солнце ушло. Долго еще ты собираешься лежать здесь, пока нас всех носит без руля и без ветрил? Почему бы тебе не подумать хоть немного о тех, кого ты поддерживаешь силой своего характера и духа…
Заметив слабое трепетание ресниц, Люсьен дотронулся до пальцев Микаэлы и ободряюще пожал их.
— Возвращайся, прекрасная принцесса. Верные слуги ждут тебя. Ты нужна нам, как солнце.
Все это, конечно, было глупостью, но Люсьен не удержался и слегка прикоснулся к нежным, как роса, губам жены. К его изумлению и восторгу, ресницы Микаэлы затрепетали вновь, и на него взглянули подернутые дымкой зеленые глаза.
