В этот момент подоспевший Вэнс Кэвендиш перехватил занесенную для очередного удара руку приятеля.
— Остановись, ты же убьешь его…
— И поделом ему! Пусти!
С большим трудом Взнсу все же удалось оттащить Люсьена.
Барнаби перекатился на живот и отполз, словно змея, в сторону, а затем с трудом приподнялся на четвереньки.
— Если еще раз хоть на шаг приблизишься к моей жене, живо шкуру спущу, — прошипел Люсьен в спину убегающему Барнаби и, сбросив руку Вэнса, поспешил к Микаэле. Та уже оправила платье и, не в силах более сдерживаться, бросилась к мужу на грудь и разрыдалась.
— Вэнс, ступай отыщи этого подлеца, раз ты позволил ему убежать, — прохрипел Люсьен. — И прихвати с собой пару слуг. Он должен ответить за содеянное по всей строгости закона.
Вэнс мрачно кивнул и отправился собирать людей.
— За каким чертом ты пошла сюда одна? — повернулся Люсьен к Микаэле.
— Я навещала Авраама, — сквозь слезы проговорила она, — и тут появился Барнаби, начал угрожать…
Люсьен поднял Микаэлу на руки и понес в дом.
— Все, это последняя капля. Отныне так поздно ты никуда одна ходить не будешь. Слишком уж тебе нравится играть с опасностью — или таким образом ты решила наказать меня за то, что тебе пришлось выйти замуж?
Нет, вы только послушайте! Этот человек еще ее же и упрекает, словно она всему виной, а не проклятый Барнаби! Это он, грязное животное, должен ответить за все, а вовсе не она.
При виде Люсьена с Микаэлой на руках Адриан схватился за сердце и побледнел.
— Что случилось? Ей плохо?
Словно не расслышав вопроса, Люсьен направился наверх. Скорее в спальню, надо просмотреть, может, Микаэле действительно нужна помощь. Открыв плечом дверь, он кинулся к кровати. Поскольку платье было безнадежно испорчено, Люсьен разорвал его надвое и, бережно положив Микаэлу на одеяло, стал озабоченно осматривать синяки и царапины.
— С ума сошел? Я еще не заплатила Адриану за это платье, а ты…
— Ни за что ты не должна платить, — резко бросил Люсьен. — Моей жене я могу позволить покупать все, что необходимо, и выбрасывать то, что к употреблению уже не годится, вроде этих тряпок. — Люсьен отбросил разодранное платье в сторону, словно даже касаться одежды, несущей на себе следы грязных рук Барнаби, было для него нестерпимо. — Чтобы я больше не видел этих лохмотьев!
Не обращая внимания на протесты Микаэлы, он стянул с нее нижнюю рубашку, откинул одеяло и уложил ее поудобнее.
— О Господи, — прошептала Микаэла, стараясь укрыться от испытующего взгляда Люсьена, — не слишком ли много для одной ночи?! Уходи, я хочу остаться одна!
