* * *
Оказавшись в своем убежище, Микаэла дала волю языку, а уж всяких слов в новоорлеанских доках она наслушалась вдосталь. И как же это она, словно последняя идиотка, позволила себе заснуть: решила, видите ли, что капитан слишком занят делами на берегу, чтобы преследовать ее? Это легкомыслие дорого ей обошлось. Вот и сиди теперь, как крыса в капкане! Хуже всего то, что капитан теперь знает: она — женщина. Ощущение ладони, прижавшейся к ее груди, напомнило Микаэле о недавней стычке с Карлосом Моралесом. Ну уж нет — видит Бог, затащить ее в постель она никому не позволит!
Работая изо всех сил локтями, Микаэла поползла в глубь прохода. Пока Люсьен пытался пролезть вслед за ней, она, добравшись до стены, поставила один из бочонков на попа, влезла на пирамиду из ящиков и, приподнявшись на цыпочках, ухватилась за широкую балку под самым потолком, а потом, подтянувшись на руках, кое-как примостилась на ней.
Однако, взглянув с высоты, Микаэла тут же обнаружила, что капитан заметил ее и теперь глазами пожирал все, что оказалось доступно, с особенным интересом разглядывая серебристые волосы, тяжелыми прядями ниспадавшие ей на плечи. Затем взгляд его скользнул вниз и остановился на вытянутых ногах Микаэлы. Ясно, что сейчас он раздевает ее взглядом, пока она корчится на балке. Гнусный тип!
Люсьен и впрямь смотрел на нее, словно завороженный отвагой этой женщины, обладавшей поразительной способностью карабкаться по стенам и висеть на потолке; при этом в голове у него роились десятки вопросов. Кто она, черт побери, такая и как она оказалась на его судне?
Лишь теперь он сообразил, что эти огромные зеленые глаза, опушенные густыми ресницами, женщине подходят куда больше, чем мужчине; к тому же ее лицо отличалось на редкость точеными чертами, чего не могла скрыть даже покрывшая его сажа. Люсьен изумленно покачал головой.
Пока он стоял, решая загадки, не имевшие ответов, Микаэла осторожно поползла к бочкам, сложенным в солидную пирамиду в пяти футах от нее. Если как следует рассчитать, можно спуститься по ней вниз еще до того, как ее преследователь доберется до двери, чтобы отрезать ей путь. Бросив на Люсьена последний взгляд, Микаэла опустила ноги и спрыгнула на верхнюю бочку — пирамида тут же распалась, образовав нечто вроде баррикады.
Микаэла была уже почти у цели, когда сильная рука схватила ее за щиколотку. Вскрикнув, она пошатнулась и, отчаянно пытаясь освободиться, вонзилась ногтями в ладонь капитану, но все было напрасно: Люсьен рывком подтянул ее к себе и невзирая на сопротивление опрокинул на спину, а затем, победоносно ухмыляясь, поставил ей ногу на живот.
