Однако вместо того чтобы захватить наконец Руан, армию заставили терять драгоценное время под стенами Нуайона. Некоторые горячие головы никак не могли взять в толк, что не у дел остается еще старик Эстре, которого ждало место правителя в строптивом Нуайоне. Так люди наживают себе врагов.
Тем временем Габриэль научилась разделять чувства и дело. Как только позволяли обстоятельства, она уезжала в Кевр, где в сумерках ждал ее Бельгард. Генрих, как утверждает молва, застиг ее на месте преступления во время очередной ночной отлучки. Бельгард успел вовремя спрятаться под кровать. Король, которому ничто человеческое не было чуждо, бросил на пол несколько сладостей, которые они с возлюбленной вкушали в постели после объятий, чтобы соперник тоже поел и осознал безвыходность своего положения. Тот все понял и очень скоро уехал, а потом начал ухаживать за мадемуазель де Гиз и ее матерью.
Отца Габриэль постепенно начало тошнить от историй, ходивших вокруг его семьи. Антуан д'Эстре, вдохновленный, по-видимому, тем обстоятельством, что его неверную жену настигла справедливая кара — ее и разрушителя семьи маркиза д'Аллегра нашли с перерезанными глотками на берегу Иссуара, — спешно выдал Габриэль за сеньора Лианкура — вдовца Никола д'Амерваля.
Тому вся эта история пришлась не по душе, но он согласился, хотя, как вскоре выяснилось, несколько переоценил свои способности. Страх от того, что он противозаконно замахнулся на королевское добро, настолько охватил д'Амерваля, что в первую брачную ночь мужская сила покинула этого отца четырнадцати детей. Во всяком случае, именно так он верноподданнически доложил выведенному из себя Генриху Наваррскому, который нанес ему неожиданный визит. Удар лошадиным копытом, как стало в конце концов известно, давно лишил его мужественности, и лишь неохотно уступив натиску тестя, он женился на упомянутой Эстре. Брак оказался несостоятельным. Несколько месяцев спустя Габриэль покинула замок Лианкур и окончательно соединилась с Генрихом.
Она принесла ему счастье. Король нуждался в Габриэль. Время было трудное. Оставаясь протестантом, он терял всякую надежду когда-либо занять трон. Лига сохраняла прежнюю силу. Конечно, можно было осадить Париж и уморить голодом все его население до последнего человека. И что он получит? Нескончаемую резню и город, полный трупов. С другой стороны, Сословное собрание Лиги в Париже было совершенно беспомощным и не могло выставить против Генриха ни одного достойного кандидата. Будь Наварра католиком, его короновали бы на следующее утро. Но менять веру было рискованно. Его гугеноты почувствуют себя брошенными на произвол судьбы. И может ли он отважиться обмануть Англию, своего единственного союзника? Елизавета отвернется от него, если он на коленях приползет в курию вместо того, чтобы поставить на колени Париж. Правда, она была настоящим политиком и сама не упустила бы выгоду от перехода в католичество. Генрих с удовольствием предпочел бы купить победу золотом, а не кровью. Он вообще был властителем, не склонным к насилию, и даже обуздал своих наемников, разрешив им грабить взятые города в течение одного дня вместо прежних трех.
