– Неблагодарные создания, – проронил волшебник, отправляя в рот ложку супа. – Им, видите ли, мало того, что я спас город! Изволь, мол, спасти мир, тогда посмотрим!
– Не судите их слишком строго, – произнес Джон-Том. Юноша доел то, что было у него в тарелке, и откинулся на спинку стула, ощущая приятную тяжесть в желудке. Сытный ужин в таверне, особенно по сравнению с торопливыми перекусами по пути, за которыми следовали казавшиеся бесконечными часы тряски на разболтанном джипе, напомнили ему, что еда – не только необходимость, но и блаженство. – Они не ведают, что происходит. Быть может, мы с вами единственные, кто знает истинную причину изменений, – мы и, конечно, тот, кто захватил пертурбатор.
– Невежество не извиняет дурных манер, – буркнул Клотагорб; тем не менее чувствовалось, что Джон-Тому удалось несколько успокоить волшебника.
К ним за овальный стол подсели Соренсет и прочие члены Магистрата.
Клотагорб, который не успел еще переварить обиду, предпочитал отмалчиваться, а потому рассказывать о путешествии и планах на будущее пришлось юноше. Советники внимательно слушали. Когда Джон-Том кончил, председатель Магистрата, самец белки-летяги по имени Талла, летательную перепонку которого украшали многочисленные знаки отличия, заявил:
– Одно можно сказать наверняка. Тот транспорт, на котором вы приехали, дальше будет бесполезен. Путь пролегает по горам.
– А как насчет ездовых змей? – справился Джон-Том.
– Они не выдержат холода, который царит на Плато.
– Значит, пойдем пешком, – хмыкнул Клотагорб и принялся постукивать по столу пальцами обеих лап. – Перспектива, разумеется, малопривлекательная, однако она пугает меня гораздо меньше, чем то, что может ожидать нас, когда мы доберемся до цели.
– А что предлагаете вы? – спросил юноша.
– В Оспенспри, – отозвался после недолгого молчания Соренсет, – проживает немало тех, кто промышляет извозом. Но кто из них согласится отправиться на Плато в это время года, я не могу даже предположить. Мы постараемся узнать, нет ли среди них добровольцев, но не более того.
Понимаете, одно дело припасы, и совсем другое – жизнь горожанина.
– Конечно, понимаем, – фыркнул Клотагорб.
– Я пойду узнаю, – вызвался нервозного вида бандикут. Он извинился перед гостями, выбрался из-за стола и поспешил к выходу.
– С нас хватит и одной-единственной лошади, чтобы везла поклажу, – продолжал Клотагорб. – Признаться, относительно добровольцев меня гложут сомнения.
