– Это хорошая новость, сэр. – Остин один из немногих молодых людей в Обществе Улучшения. Круачан предпочел бы в качестве связиста более зрелого человека, но выбирать не из кого. Остин по крайней мере верен и исполнителен. Не его вина, что в интеллектуальном отношении он уступает первоначальным членам Общества. Но Круачан знал, что такой набор великолепных умов вообще невозможно снова собрать при его жизни.
Разве что… разве что Обществу удастся предъявить убедительное доказательство благородства своих намерений в лице этого объекта. Возможно, этот мальчик и есть нужное доказательство. Необходимо действовать быстро. В последние несколько лет правительство Содружества давало им все меньше и меньше времени для работы. И будущее не предвещает в этом смысле ничего хорошего: старение начинало мешать больше, чем правительство.
Они втроем да еще остроглазый Брора, приславший предупреждение, представляют последних выживших из основателей общества. И от них зависит теперь общее дело, подумал Круачан. С этим мальчиком они не должны промахнуться.
И мальчик не должен подвести их.
Одиночество никогда раньше не беспокоило Флинкса. Он, конечно, знал, что это такое: оно было с ним всю его короткую жизнь. В прошлом он всегда умел отгородиться от боли, но это ощущение – пустота одиночества – отличалось от одиночества, которое он испытывал раньше. Какая-то физическая реальность била его, вызывала боль в загадочной новой части мозга. И это чувство отличалось не только от его собственного одиночества, но и от одиночества, которое он изредка ощущал в других благодаря своему непредсказуемому Дару.
Вообще опыт был для него настолько нов, что ему не с чем было даже сравнивать. И все же это одиночество: в этом он уверен. Одиночество и еще что-то, столь же напряженное и понятное – голод. Гнетущая настойчивая жажда пищи.
Чувство исключительно сильное и нечем не осложненное: Флинкс не мог догадаться, каков его источник. Оно настойчиво било в мозг, нисколько не слабея. Никогда раньше чужие эмоции не были так открыты ему, так чисты и ясны. Обычно они давно уже должны были ослабеть, но эти становились не слабее, а сильнее, и ему приходилось напрягаться, чтобы отстраниться от них. Они продолжали биться в него, пока мозг его не сдался, и Флинкс проснулся.
Он потер глаза. Шел дождь, и через небольшое окно над его кроватью пробивался свет многочисленных лун Мота; каким-то образом ему удавалось проходить сквозь почти непрерывный облачный покров. Флинксу редко приходилось видеть ярко-алый спутник, который называется Пламя, и его многочисленных меньших товарищей. Но он не зря учился и знал, откуда этот свет.
