Президент знал все наперед. Саша увидел это сразу, как только вошел в кабинет, отделанный деревом.
Президент бойко, но косолапо двинулся ему навстречу, протягивая крепкую руку. Пожатие не доставило Казанцеву никакого удовольствия — кольцо впилось в палец и Саша чуть не вскрикнул от боли.
Предложение Казанцева президент принял спокойно, словно такое бывало каждый день. Спросил, как идут дела на “Дайвере”. Но из Сашиного ответа, казалось, нового ничего не узнал.
— Уезжать собрались? — вдруг задал он вопрос.
У Саши мурашки побежали по коже.
О том, чтобы уехать, они с Алиной договорились только неделю назад. Неужели их прослушивали — и квартиру и офис?
Но об отъезде они как раз беседовали с Алиной не дома и не в офисе. Именно потому, что боялись прослушки. Впрочем, не президентской. Они вышли к останкинскому пруду и стали прогуливаться вокруг, в радиусе метров трехсот не было ни одного человека.
Саша, конечно, знал о чудесах техники, но чтоб такое!
— А вы откуда… — растерянно начал он.
— Разве трудно догадаться? А можно спросить — почему?
Саша на минуту задумался — действительно, почему? Только ли из страха? И неожиданно для себя ответил:
— Надоело все.
— Все — это ничто.
Саша увидел вдруг внимательный взгляд — должно быть, такой взгляд у следователя.
— Вам конкретно?
— Да, пожалуйста.
— Знаете, я, кажется, не люблю Россию.
И это президент знал!
Он кивнул обыденно: мол, ясное дело.
— Или слишком ее люблю, — поправился Казанцев.
— Да, умом Россию не понять, — сказал президент.
Казанцев вскинул глаза. Нет, президент не шутил. Эту расхожую пошлость он повторил вполне серьезно. Казанцев внутренне напрягся. Неужели у человека нет вкуса? Впрочем, откуда у политика вкус? Наверное, только и есть, что вкус к власти.
— Вот вы сейчас думаете: банальностями сыплет президент… А я действительно считаю, что это великий народ. С тяжелой судьбой. Вот тоже расхожая мысль, — тут же отметил президент. — Что поделать — все важные мысли уже высказаны. И мы очень любим их повторять. Но вот вам более или менее свежая — чем ближе в Богу, тем больше искушение. — Он замолчал.
Казанцев ждал продолжения — непонятно было, какое отношение это имеет к их философскому разговору.
Но и президент ждал.
— Вы хотите сказать… — поторопил его Казанцев.
Президент кивнул.
— Вы хотите сказать, — догадался наконец и Саша, — что русский народ богоизбранный и все его мытарства от этого?
— Я хочу сказать, что мы с вами живем в великой стране. Наш народ прекрасен. Он терпелив и скромен, у него есть достоинство и честь. С нашим народом можно сдвинуть самое тяжкое дело…
