— И из этой сферы, — кивнул Харламов.
— Мужчина? — деловито спросил Крахмальников.
— Да.
— Член правительства? Харламов покосился на дверь:
— Только это между нами.
— Добрый день, — вошел в кабинет Крахмальников, но, увидев Харламова, замер на пороге. — Извините, не помешаю?
— Что вы, что вы! Мы уже все обговорили и уже уходим — на репетицию опаздываем. Подумайте, Яков Иванович, и сообщите мне о своем решении. Или я вам перезвоню, скажем, через недельку…
Раскланиваясь и расшаркиваясь, Гуровин проводил гостей до лифта и вернулся в кабинет.
— Маникюр при гангрене, — сказал он брезгливо, кивнув на дверь, за которой только что скрылся Харламов. И чуть не споткнулся.
Крахмальников сидел в его кресле.
— Хочешь пива? — спросила Алла, залезая в сумку и доставая пивную банку.
Долгова отказалась:
— Нет, у меня сегодня встреча, не могу. Алла поставила банку на стол:
— Тогда давай кофе.
Она поставила чайник, вынула растворимый “Нескафе”, сахар, чашки-ложки.
— Да, дела фиговые, — сказала Ирина. — Уйти, что ли, к чертовой матери?
— И не раздумывай. “Дайвер” все равно закроют, вот увидишь. А не закроют, в чем я сильно сомневаюсь, так всех порядочных повыгоняют, говно какое-нибудь наберут.
— А ты остаешься?
— Я? — изумилась Алла. — Ты что? Я б и сегодня не вышла, если б меня эта стерва Загребельная не углядела.
— Так почему вы с ней сцепились-то?
— А потому и сцепились. Я шмотки свои подружке везла. У нее на рынке палатка… Мне деньги нужны, чтоб уехать.
— Да что ты голову морочишь? Куда уехать? Из-за мужа?
Алла глубоко вздохнула:
— Нет, Ир, не из-за мужа…
Долгова поставила на стол пустую чашку:
— А из-за кого?
Алла внимательно посмотрела на подругу. Рассказать ей про Крахмальникова? Про то, как однажды вечером они заперлись в его кабинете и сошли с ума? Как потом она поняла, что проваливается в страшную пропасть постоянной лжи. Ложь всюду и везде. Она разрывает ее изнутри, словно лиса, которую спрятал за пазуху мальчик-спартанец и которая выела ему кишки, а он не мог подать виду, потому что все на него смотрели. И вот сегодня, когда муж пропал, когда Крахмальников решил уйти от жены, когда все складывается к ее, Аллы, пользе, она поняла, что ничего не выйдет. Слишком все завязалось в тугой узел. И не где-то вовне, а в ней самой.
— Это я, — помотала головой Алла. — Я сама во всем виновата.
* * *
До недавнего времени Володька, муж Аллы Макаровой, работал заместителем директора в представительстве крупной немецкой фирмы и очень хорошо зарабатывал. Но после известных событий с обвалом рубля немцы, не желая нести убытки, свернули бизнес и укатили в Германию. Вовка потерял работу. Некоторое время он скрывал это обстоятельство от домашних. Каждое утро одетый с иголочки, благоухающий французским парфюмом, он выходил из дому, садился в машину и уезжал. Катался по городу. Периодически звонил жене по мобильному, докладывал, что все в порядке, и сообщал, что на работе его в ближайшие три-четыре часа не будет: деловая встреча. Алла ничего не подозревала. Так прошел почти весь сентябрь. Деньги у Володьки кончались. Работы он не находил. Семью кормить нужно. И однажды он придумал поправить свое финансовое состояние в казино.
