Ничего слоновьего! Ну, будь что будет. Он запел.
На него вытаращился Мадж.
– Шеф, ты че? Офигел? Че за белиберда?
Не дождавшись отклика от чаропевца, выдр воззвал к остальным:
– Чуваки, вы в этой бредятине хоть чей-то понимаете?
Ответа не последовало. Пауко застыл с потухшими глазами и отвисшей челюстью.
От грифа дуары исходило нежное сияние, оно быстро растекалось, заполняя пространство между экспедицией и стражем. Голубым туманом ударило оно по огромным вислым ушам, заставило их встрепенуться. На слоновьей морде появилось выражение, обозначенное в психиатрии термином «конституциональная глупость».
Охранник шатнулся и привалился к стене, та застонала, но не обрушилась. Толстая шкура обвисла, как рыболовная леска над мельничной запрудой.
Джон-Том на всякий случай состряпал еще два куплета и, лишь допев последнюю строчку, повернулся – поздравить друга.
– Мадж, умница! Получилось!
– А? Че?
У выдра поникли усы, туловище покачивалось, из разинутой пасти капала слюна, а глаза идиотски таращились на чаропевца.
– Умница, говорю!
Столь неординарная реакция выдра слегка остудила восторг Джон-Тома.
Он вгляделся в морду Маджа.
– Э! Да что с тобой?
– А? Да ниче, кореш, ниче, все нормалек.
Из лапы выпал лук.
– А ну, все за мной! – Джон-Том указал на одуревшего слона. – Разве не видите? Чары подействовали. Он заколдован, да вот только я не знаю, надолго ли. Пошли. – И посмотрел на спутников:
– Э, да что с вами со всеми?
Мангусты брели, находясь в коллективной прострации. Хек и Пауко сплелись в путаном менуэте, безуспешно пытаясь обойти друг друга и снова сталкиваясь лбами. Одурманенный Караукул увлеченно изучал собственные пальцы, как будто под вопросом оказалось то ли их наличие, то ли происхождение. Даже Найк не был исключением – он не сильно, но часто бился теменем в ворота. И едва ли растущую вмятину на шкуре можно было считать обнадеживающим результатом.
Рассерженному Джон-Тому оставалось лишь сгуртовать товарищей и прогнать мимо стража. Тот уже что-то бормотал во сне, а из его пасти капала густая, как студень, слюна.
Чаропевец, оказавшись на просторной ротонде, обставленной для приятного времяпрепровождения, приступил к поискам и наконец обнаружил рычажок на стене. Стоило его перекинуть, как между спасателями и усыпленным слоном сомкнулись ворота – точная копия первых. Оставалось надеяться, что это препятствие выдержит натиск неудавшегося палача, когда он очнется.
На вопрос, сколько продержатся чары, Джон-Том ответить не мог.
