– И долго вы… гм… следовали за нами? – спросил Джон-Том.
– Слишком долго. До сего дня вы всегда опережали меня на шаг, а то и на два. Нелинейно выражаясь, конечно. Я метался по континууму, как личинка по инкубационной камере, и вот наконец настиг вас – но, увы, не могу вспомнить, почему это так необходимо.
– Потому что он – чаропевец и, можа, способен помочь тебе своей магией, – осторожно предположил Мадж.
– Кажется, я уже сказал: такого явления, как магия, не существует!
Есть только физика, и она неизменна, какие бы ярлыки на нее ни навешивали.
«Ты бы это Клотагорбу сказал», – подумал Джон-Том.
Чаропевцу самому доводилось пару-тройку раз искать «то, не знаю что», поэтому скорбный тон Каца вызвал у него сочувствие.
– Перемещение в этот мир оказалось напрасным, – бормотал гость. – Я должен вернуться домой. Попытаюсь выяснить, ради чего я сюда отправился.
– А че, по мне, так неплохая идея.
Мадж вполне созрел для того, чтобы проститься с эксцентричным и непостижимым незнакомцем.
– Да, мне и в самом деле надо бы захватить с собой записку. Это бы решило проблему. Но искажение памяти – судя по всему, неизбежное последствие перемещений – заставляет меня забывать даже об этом. Я обязан разорвать порочный круг!
С этими словами он нащупал клавиши на ранце. Вновь появился синий пар и окутал его. Он имел некоторое сходство с туманами, что появлялись из Джон-Томовой дуары, но отличался более интенсивным свечением и четче выраженной структурой.
Когда он рассеялся, от Каца не осталось и следа. Задержался только запах – слабый аромат роз и сирени, совершенно неуместный среди пышной ядреной вони.
Никто не рискнул перейти на только что покинутый незнакомцем участок палубы, хотя он внешне не отличался от любого другого. Только Мадж энергично заработал черным носом.
– Свалил педик скорлупчатый. Правда, вежливый – че да, то да.
– Откуда он взялся? – спросила Сешенше.
– И куда ушел? – поинтересовалась Пиввера.
– И чего хотел? – недоумевала Алеукауна.
– Меня больше интересует та штуковина у него на спине, – прошептал Джон-Том. – Продвинутая наука. Или волшебство. Помните его слова? Все зависит от того, как вы предпочитаете определять это явление. В одном я уверен: это не продукт жизнедеятельности Броненосного народа. Откуда бы ни явился Кац, его мир лежит далеко, очень далеко от нашего. Может быть, не только в пространстве, но и во времени.
Его перебил Найк, настроенный, как всегда, прозаически:
– Раз уж речь зашла о времени, его не прибавится, если будем сидеть тут и толочь воду в ступе. Мы уже вышли из основного канала, а здесь слабое течение. К тому же у нас нет ни весел, ни паруса.
