— Но она же из рода Зажигающей Пламя! — воскликнула она. — Взгляните только на ее глаза, голубые, как небо, и ее волосы, рыжие, словно языки пламени. Она одна из Рыжих, посланная, чтобы обмануть нас и шпионить за нами. Зажигающая Пламя уже жалеет о том, что предложила нам мир, и пытается снова лишить нас наследства!
Лицо Старой Матери вспыхнуло гневом и подозрением. Она наклонилась вперед и больно схватила Изабо за подбородок, повернув его к костру. С Изабо сорвали меховую шапку, и ее непослушные рыжие кудри рассыпались по плечам. Из круга зрителей донесся сердитый ропот.
— Никогда не доверяй дракону, — мрачно сказал Первый Сказитель.
Старая Мать кивнула. Ее рот был сжат в тонкую линию.
— Мы всегда знали, что Прайд Огненного Дракона — наши враги, — сказала она. — Я часто задумывалась последние несколько лет, что же значил этот жест дружбы Зажигающей Пламя. Она всегда ревниво оберегала свою власть, и хотя мы надеялись, что она говорила правду, признавая меня своей законной преемницей, меня часто одолевали сомнения. Теперь кажется, что у этих сомнений есть все основания.
Изабо была в смятении. Она осторожно сделала жест почтения, потом сказала:
— Старая Мать, я действительно из рода Зажигающей Пламя, но у меня нет желания лишать вас наследства. Я хочу лишь беспрепятственно продолжить поиск имени. Меня заверили, что мне будет позволено пересечь ваши земли, поскольку Прайд Боевых Кошек и Прайд Огненного Дракона находятся в мире.
Голубоглазая воительница недоверчиво фыркнула.
— Ты лжешь! — закричала она. — Думаешь, я не помню тебя? Прошло уже много зим с тех пор, как ты получила свое имя и шрамы. Я часто сражалась с тобой в прошлом и знаю, что ты ненавидишь нас так же сильно, как и мы тебя.
— Ты действительно не дитя, — заметил сказитель. — У тебя грудь взрослой женщины, и твои глаза говорят, что ты видела больше тринадцати зим.
Изабо сделала жест согласия.
— Ваши слова правдивы, — ответила она. Первым ее импульсом было пуститься в объяснения, но выучка взяла свое, и она больше ничего не сказала, почтительно опустив глаза.
Повисла долгая напряженная тишина, потом наконец сказитель заговорил нехотя.
— Ты говоришь, что наши слова правдивы. Но как можем мы говорить правду, если то, что говоришь ты, правда?
— Ты задаешь мне вопрос. Готов ли ты предложить мне свою историю в ответ? — сказала Изабо. Последовала еще одна долгая пауза, потом сказитель еще более неохотно сделал жест согласия, сказав отрывисто:
