Роза начала с прикормки, выставляя каждое утро за окно кастрюльку с борщом. Савелич борщ съедал, а кастрюльку вежливо оставлял на прежнем месте. К хорошей жизни сосед привык быстро и был несказанно удивлен, не найдя однажды на привычном месте завтрака. Он смущенно завозился под окном, вежливо покашлял и легонечко постучал в стекло.
– Прошу прощения, уважаемая, тут давеча, кастрюлька стояла, а сегодня вы о ней, по видимости, запамятовали… Иль случилось чего? – участливый тон звучал фальшиво, но Роза Станиславского изображать не собиралась. Она театрально всплеснула руками и зачастила бабьим речитативом:
– Случилось, Савелич, случилось! Ничего не успеваю, даже в магазин не выйти. Не дом, а проходной двор какой-то. Ходят и ходят, ходят и ходят. Полы пачкают. И все им показывай-рассказывай по часу каждому…
– Кто ходит-то? – Савелич встревожился вполне натурально.
– Жильцы новые ходят. Соседи комнату продают. И до чего же въедливых покупателей подыскали: те уже четыре раза приходили, все трубы и стены обстучали, а сегодня хотят крышу смотреть на предмет протечек…
Савелич бросил на Розу затравленный взгляд.
– А, это, как его, нельзя отменить?
– Что отменить?
– Жильцов отменить? Зачем нам жильцы? Без них, как-то, вроде, спокойнее… А?
– Как отменить жильцов? Вы что же имеете в виду? С крыши сбросить?!
– Зачем же с крыши, – испугался Савелич. – Не надо с крыши. Надо, чтобы сами не полезли.
Когда в дверь очередной раз позвонили, Роза распахнула окно и кинула в сторону Савелича камешек. Он выглянул, важно поднял ладонь, дескать, не волнуйся, уважаемая, все под контролем и, пятясь задом, поволок на крышу громоздкое кресло, производя невероятный скрежет.
На этот скрежет и потянулись первым делом очередные клиенты. На глазах у онемевшей публики Савелич неторопливо установил кресло напротив Розиного окна, вальяжно развалился, словно в шезлонге, закурил засаленную папироску и приветливо помахал рукой зрителям.
– Это сосед наш, Василий Савельевич. Он тут солнечные ванны принимает, – прокомментировала Роза.
– Всегда принимает?
– Нет, что вы. Только когда погода хорошая. Да вы не волнуйтесь, он, в отличие от прочих, мирный.
– А-а, что, еще и прочие бывают?
Роза нервно поежилась и покосилась на агента, что не могло остаться незамеченным.
– Я вообще говорю. Об этой категории граждан, – промямлила она, потупившись.
Владислав с трудом справлялся с душившей его злобой.
– Комнату и общее пользование посмотреть не желаете, – прохрипел он и бросил на Розу взгляд дрессированного тигра. Вся процессия двинулась за ним. Савелич тоже резво покинул кресло и затаился под кухонным окном.
