Роковая Женщина | страница 55



Больно было смотреть, как пожилая, убитая горем костюмерша собирала со стульев одежду и аккуратно развешивала ее на плечики. Убрав гримерную Мелисенты Кролин, она села на стул перед зеркалом. Ее руки лежали на коленях ладонями вверх, серое лицо напоминало безжизненную тупую маску.

– Как ваше имя?

– Симмонс. Миссис Берн Симмонс. Ева – моя родная дочь. Ее настоящее имя – Элли Вое. Она – ребенок от первого брака.

Вдруг миссис Симмонс с размаха ударила кулаком по колену:

– Я не должна была оставлять ее ни на секунду. Но мисс Грант попросила найти булавки для жакета, и я пошла в гладильную. Там всегда такой бедлам, и мне потребовалось минут десять, чтобы найти злосчастные булавки.

– А когда вернулись, вы обнаружили свою дочь... – О'Тул запнулся...

Жестокий спазм перехватил горло матери при воспоминании о мертвой Еве. Детектив видел, что она не в состоянии произнести ни слова.

После долгой паузы костюмерша медленно заговорила.

– Кто-то пытался запугать ее. Все последнее время происходило что-то зловещее. Я изо всех сил старалась защитить ее.

– А вы знаете, кто бы это мог быть; почему шантажировали и запугивали вашу дочь?

– Нет. – Она помолчала и уверенно повторила: – Нет. Не знаю.

– Мисс Кролин слышала, как ваша дочь беседовала с кем-то перед началом репетиции, – заметил Поттер.

– Я ничего не знаю.

– Но она слышала голоса.

– Возможно, Ева говорила со мной.

– Откуда у нее этот синяк на руке?

– Наверное, это сделал убийца. Поттер недовольно покачал головой:

– Синяк был закрыт массивным золотым браслетом уже в первом акте. Думаю, он появился до того, как Ева вышла на сцену.

– Тогда я не знаю. – Голос костюмерши задрожал.

– Миссис Симмонс, -1– начал осторожно О'Тул, – кто-то задушил вашу дочь всего несколько минут назад. Ради всего святого! Вы что, стараетесь защитить убийцу?

– Нет! – прохрипела она. – Но я уже ничем не могу ей помочь. И даже себя я не могу защитить.

– Почему вы боялись оставлять дочь одну? – настойчиво допрашивал О'Тул.

Миссис Симмонс долго думала, прежде чем ответить. Женщину никто не торопил, детективы наблюдали за выражением ее лица.

– Я уже говорила. Кто-то упорно запугивал Еву. – Чувствовалось, миссис Симмонс очень тщательно подбирает слова. – Неизвестный проник в гримерную и уничтожил все цветы. Потом положил дохлую мышь в баночку с кремом, насыпал стекло в пудреницу. А ведь это могло изуродовать мою девочку, мою красавицу Элли.

Вспомнив обезображенное лицо задушенной дочери, костюмерша закрыла лицо руками и зарыдала в голос. Открылась дверь, О'Тул раздраженно оглянулся, но тут же успокоился, увидев доктора. Врач осмотрел мать убитой, потрогал пульс, затем отвернул рукав платья, протер руку спиртом и сделал укол.