Роковая Женщина | страница 55
Больно было смотреть, как пожилая, убитая горем костюмерша собирала со стульев одежду и аккуратно развешивала ее на плечики. Убрав гримерную Мелисенты Кролин, она села на стул перед зеркалом. Ее руки лежали на коленях ладонями вверх, серое лицо напоминало безжизненную тупую маску.
– Как ваше имя?
– Симмонс. Миссис Берн Симмонс. Ева – моя родная дочь. Ее настоящее имя – Элли Вое. Она – ребенок от первого брака.
Вдруг миссис Симмонс с размаха ударила кулаком по колену:
– Я не должна была оставлять ее ни на секунду. Но мисс Грант попросила найти булавки для жакета, и я пошла в гладильную. Там всегда такой бедлам, и мне потребовалось минут десять, чтобы найти злосчастные булавки.
– А когда вернулись, вы обнаружили свою дочь... – О'Тул запнулся...
Жестокий спазм перехватил горло матери при воспоминании о мертвой Еве. Детектив видел, что она не в состоянии произнести ни слова.
После долгой паузы костюмерша медленно заговорила.
– Кто-то пытался запугать ее. Все последнее время происходило что-то зловещее. Я изо всех сил старалась защитить ее.
– А вы знаете, кто бы это мог быть; почему шантажировали и запугивали вашу дочь?
– Нет. – Она помолчала и уверенно повторила: – Нет. Не знаю.
– Мисс Кролин слышала, как ваша дочь беседовала с кем-то перед началом репетиции, – заметил Поттер.
– Я ничего не знаю.
– Но она слышала голоса.
– Возможно, Ева говорила со мной.
– Откуда у нее этот синяк на руке?
– Наверное, это сделал убийца. Поттер недовольно покачал головой:
– Синяк был закрыт массивным золотым браслетом уже в первом акте. Думаю, он появился до того, как Ева вышла на сцену.
– Тогда я не знаю. – Голос костюмерши задрожал.
– Миссис Симмонс, -1– начал осторожно О'Тул, – кто-то задушил вашу дочь всего несколько минут назад. Ради всего святого! Вы что, стараетесь защитить убийцу?
– Нет! – прохрипела она. – Но я уже ничем не могу ей помочь. И даже себя я не могу защитить.
– Почему вы боялись оставлять дочь одну? – настойчиво допрашивал О'Тул.
Миссис Симмонс долго думала, прежде чем ответить. Женщину никто не торопил, детективы наблюдали за выражением ее лица.
– Я уже говорила. Кто-то упорно запугивал Еву. – Чувствовалось, миссис Симмонс очень тщательно подбирает слова. – Неизвестный проник в гримерную и уничтожил все цветы. Потом положил дохлую мышь в баночку с кремом, насыпал стекло в пудреницу. А ведь это могло изуродовать мою девочку, мою красавицу Элли.
Вспомнив обезображенное лицо задушенной дочери, костюмерша закрыла лицо руками и зарыдала в голос. Открылась дверь, О'Тул раздраженно оглянулся, но тут же успокоился, увидев доктора. Врач осмотрел мать убитой, потрогал пульс, затем отвернул рукав платья, протер руку спиртом и сделал укол.