Очень скоро Том стал правой рукой мастера, вот тогда-то он и узнал, что у его учителя тоже есть недостатки. Мастер в совершенстве знал свое ремесло, но организатором был никудышным. Он полностью терялся, когда нужно было обеспечить каменщиков блоками подходящего качества, проверить, чтобы кузнецы изготовили достаточное количество инструментов, выяснить, есть ли гашеная известь и песок для раствора, проследить, чтобы плотникам вовремя подвозили бревна для работы, и еще получить из казны нужное количество денег и за все заплатить.
Возможно, после смерти мастера Том занял бы его место, но соборная казна истощилась – отчасти благодаря неумелому руководству, – и строителям пришлось покинуть Эксетер в поисках другой работы. Смотритель замка предложил Тому заняться ремонтом и улучшением городских укреплений. Этой работе он мог бы посвятить всю оставшуюся жизнь и чувствовать себя вполне уверенно. Но Том мечтал построить собор и поэтому отклонил предложение.
Его жена Агнес так и не смогла понять этого решения. Ведь они могли бы иметь добротный каменный дом, слуг, собственную конюшню и мясо на обед каждый день. Нет, она не могла простить Тому, что он упустил такую возможность. Ей просто не дано было постичь той притягательной силы, которая таилась в работе над строительством собора: решение сложнейших организационных задач, напряженная работа ума, правильные линии стен, красота, от которой захватывает дух, и великолепие законченного здания. Однажды он уже вкусил это, и теперь ничто иное его не могло удовлетворить.
Оторвавшись от работы. Том увидел Агнес. Она стояла на краю строительной площадки, держа в одной руке корзинку с едой, а в другой кувшин с пивом, который она подпирала бедром. Был полдень. Том приветливо посмотрел на жену. Она была далеко не красавица, но в ее лице чувствовалась какая-то сила; широкий лоб, большие карие глаза, прямой нос и волевой подбородок. Ее темные вьющиеся волосы были расчесаны на прямой пробор и завязаны сзади. Для Тома она была не просто жена, а задушевная подруга.
Агнес налила пива Тому и Альфреду. Так они и стояли, двое больших мужчин и крепкая женщина, стояли и пили из деревянных чашек пиво, когда из пшеничного поля вынырнула Марта, четвертый член семьи, семилетняя девочка, милая, как цветочек, правда, без одного лепестка, оттого что во рту у нее была щербина: два молочных зуба выпали, а новые еще не выросли. Она подбежала к Тому, поцеловала его в пыльную бороду и стала просить глоточек пива. Он обнял ее худенькое тельце и улыбнулся:
