Натали, при всех ее достоинствах, иногда теряла терпение и становилась сущей ведьмочкой. Юной, очаровательной, прекрасной, но… стервозной. Эдакий минусик на фоне безусловного плюса. Однако…
Однако разговор начался с упрека – почему опоздал?! Почему не предупредил?! Мол, все уехали, а я сижу, жду.
Ответ на такое обвинение один, универсальный: улыбка, поцелуй и заверение в нежных чувствах. Ну и масса извинений. Девчонка, если не дура и не хочет немедленно расстаться, их примет и забудет.
Плохо, что и я был не в самом добром расположении духа. Вчера под конец вечерней тренировки с парнями ни с того ни с сего заявился Корешков – зам Жорика по безопасности – в сопровождении то ли водителя, то ли охранника. Типа с проверкой. Как и чему их учат.
Парни опешили не меньше моего – Юркина группа в личном подчинении шефа, и зам никаким боком к ней не причастен.
Я вежливо попросил его покинуть помещение. Тот не понял, начал махать руками и доказывать, что он имеет право. Юрка срочно связался с шефом. Тот попросил дать трубку заму. Их разговор был коротким и энергичным. Судя по лицу Корешкова, ничего хорошего для себя он не услышал.
Я вновь попросил покинуть зал. Вежливо. Корешков вроде и пошел к выходу, но при этом неосмотрительно ляпнул:
– Развыё… ваются всякие мудаки, строят из себя сэнсэев!
Слова в воздух, но адресованные. За такие слова, если по закону, – статья. Мелочь, но статья. А по-мужски – по морде.
Никогда мне подобное не говорили. Никто. И терпеть хамство я не намерен. Тоже ни от кого. Корешков, видимо, просто не понимал, чего брякнул и кому. И понять не успел.
Ударил я вполсилы и только один раз. Попал точно в подбородок, чуть выше ямки, в тот самый «треугольник», куда и метят боксеры, чтобы отправить соперника в нокаут.
Корешков упал лицом вниз там, где стоял. Его сопровождающий дернулся было вперед, но его остановил резкий окрик Юрки.
Тот осмотрел бездыханное тело, пощупал пульс и поднял голову:
– Чистый нокаут. И считать не надо.
– Черт! – вылетело у меня. – Что с ним теперь?
– Да ничего, – фыркнул Макс. – В машину и домой. Пусть отлежится. Завтра Жоре скажем, он ему вставит за мозгоё… ство!
Парни помогли охраннику привести Корешкова в чувство и отвести к машине. Инцидент был исчерпан, но настроение у меня упало. Как ни крути, но Корешков – правая рука Жорки. Или левая, не важно. Как еще скажется ссора на мне. Жорка может и прекратить занятия. А мне сейчас, в новых условиях, не хотелось бы терять такой источник дохода. Хотя бы еще пару месяцев. Потом трын-трава.
