Если бы Эван не был так поглощен своими размышлениями, то заметил бы, что Андреа напряженно молчит и бросает на Кейли странные взгляды в зеркало заднего обзора, пытаясь найти ответы на свои собственные вопросы. Когда она наконец заговорила, то оба подростка чуть не подпрыгнули от неожиданности.
— Ну и как фильм, Кейли? — спросила Андреа без предисловий.
Девушка поколебалась, прежде чем солгать:
— Наверное, хороший. Я не люблю ужастики…
Мать Эвана наблюдала за ней, выдерживая паузу.
— А там не было случайно взрывающихся почтовых ящиков или чего-то вроде этого? — Ее голос был притворно-спокойным.
Эван резко повернул голову, чтобы посмотреть на Кейли, и тут же понял, что таким образом он выдал себя с головой. Девушка согнулась, словно ее ударили. В глазах обоих читалось: «Господи, она знает!»
— В… в каком смысле? — попыталась прикрыть свой промах Кейли, но безуспешно. На ее побледневшем лице без труда можно было заметить виноватое выражение. Андреа резко свернула на обочину и остановила «тойоту». На секунду Эвану показалось, что мать собирается прочесть нотацию, но Андреа молчала. Кейли поняла, что они находились у ее дома. Схватив пальто, она быстро выскочила из машины, не в силах более находиться под прицелом глаз Андреа.
— Спокойной ночи, — в никуда сказала Андреа. Она посмотрела на Эвана, но сын был занят своими мыслями. После продолжительной паузы, которая тянулась почти вечность, Андреа, наконец, переключила скорость и тронулась. Один или два раза Эван набирался духу, чтобы спросить ее, что это значит, но так и не решился.
Когда она снова с ним заговорила, то всего из пары слов он понял две вещи: что она узнала о взрывчатке, заложенной в почтовый ящик Халпернов, и о трагической роли Ленни во всем этом. Два слова, разбили ему сердце.
— Мы переезжаем.
Эван надеялся, что со стороны матери это всего лишь родительское предупреждение, что-то вроде проявления ее раздражения, потрясания кулаками. Обычное дело с родителями, если они чувствуют, что дети отбиваются от рук. Вроде, подожди, вот вырастешь и будешь очень жалеть о том, что сделал.
>>
Но Андреа Треборн не бросала слов на ветер. Она была матерью-одиночкой, и она была двойне строга, чтобы компенсировать отсутствие отца. На следующий день после драки в мультиплексе, которая, к его большому удивлению, не получила пока должной огласки, Эван умолял мать передумать. Он перепробовал все возможные способы, от криков до плача, чтобы упросить остаться.
