Самолет, однако, благополучно приземлился в киевском аэтопорту Борисполь — огромном после бакинского, со стеклянным зданием вокзала, совсем по Вознесенскому: «…стакан синевы без стакана…». Дальше нужно было лететь, уже на самолете внутренних линий, из аэропорта в Жулянах. Но погода не благоприятствовала моему конвоиру, была нелетной и оттягивала момент моего падения. Как всегда в таких случаях, здание аэровокзала было переполнено людьми. Штурмовавшие гостиницу, получали однообразный ответ, что мест нет, но для нас, волшебным образом, места нашлись. Спать было еще рано, и конвоир повел меня в ресторан, где я убедилась, как хорошо быть гэбистом в нашей стране. Мне было известно, что гражданские командированные получали сущие гроши в виде «суточных» и вынуждены были, из экономии, тащить в командировку консервы, сухие супы и чай с сахаром. Конвоира моего проблема денег, явно, не волновала. Был заказан дорогой ужин с коньяком для него и шоколадом для меня. Он один выдул целую бутылку «Плиски»! Я отказалась, хоть и любила коньяк, и, как выяснилось позже, правильно сделала.
Наступила ночь. Я уже лежала в постели, когда кто-то постучал в дверь моего номера. Это был конвоир, он требовал, чтобы я открыла дверь и впустила его — нужно поговорить. Я категорически отказалась дверь открыть, рассудив, что хуже уже не будет, а намерения его были более чем ясны. Забегая вперед, скажу, что я настучала на него, обвинив его в грязных приставаниях, и что-то такое я услыхала краем уха, что означало: ему влетело.
Он все барабанил и барабанил, матерился и пинал дверь ногами. На улице шел дождь, настоящий ливень, ясно было, что самолеты не взлетают и не садятся и непонятно, сколько времени придется сидеть в этом номере, видеть его рожу, отбиваться от него, при том, что это мучение все равно закончится допросами и еще большим мучением, которое так и так ждало меня впереди.
На мое счастье, коридорная привела в мой номер двух женщин с детьми Женщины, очевидно, заплатили ей, и она, воспользовавшись ночным временем и отсутствием начальства, дала им возможность хотя бы детей уложить в постели.
Все три бабы понимающе посмотрели на меня, и я услыхала не слишком тихий шепот о том, что вот надо же с таких молодых лет, а уже…
