Куба - любовь моя | страница 2
Шефы школы — завод синтетического каучука — уже выделили автобус для этого оздоровительно-идеологического вояжа, заказывать автобус за деньги было глупо — кто ж платить будет? А потому решили, что этот везунчик-класс и будет делегатом к бабке, а от кружка поедет кто-нибудь один ( больше свободных мест в автобусе не предвиделось). Ясное дело, выбрали меня, а кого же еще? Учиха пионерчиков была несказанно рада: она голову сломала, придумывая тему поездки, и вдруг такая удача! Такая тема! Комар носу не подточит. Она ж, бедная, должна была в плане воспитательной работы указать тему сбора, и тему идеологически выдержанную, а не какое-нибудь там « любование осенней природой»! Это для японцев хорошо — учить детей восхищению красотой, а нашим детям нужно вбить в головы…Что это я? Все и так знали, знают и будут еще какое-то время знать, что именно вбивали нам в головы — с каким успехом, вот вопрос.
Наступил этот день. Мы погрузились в автобус с " носиком ", как я называла такие автобусы в детстве — те, что имели форму башмака и долгое время еще ползали по сельскому захолустью, обслуживали не слишком богатые предприятия, рычали, фырчали и воняли бензиновой гарью, но держались, несмотря на старость. День был замечательный, солнечный и тихий, а жители Апшерона — все, от мала до велика — умели ценить тихие дни. Ветры нас обдували такие, что казалось: весь город сейчас поднимется в воздух и унесется вместе с потоками взбесившегося воздуха. Но сегодня нам повезло. Было тихо, нас ждала интересная поездка, приключение, в своем роде, еда на природе — зачем я это объясняю? С малышами ехали их учиха и две мамы, которые не слишком были довольны, что им навязали незнакомого ребенка, но я смирно сидела у окна, как всегда, отключенная от окружающего, в голове крутились какие-то отдельные строчки, а я — кошкой в засаде — подкарауливала момент, когда они объединятся, сольются в общем ритме, и можно будет записать очередное стихотворение, подражательное, хилое, глупое, но — мое. На меня перестали обращать внимание, автобус катился по шоссе Баку — Ростов, малышня пела воодушевленно " Куба — любовь моя " — все было замечательно. Взрослые тоже отдыхали — дети вели себя хорошо, приблудная я, вообще не подавала признаков жизни: сидела, уставившись в окно, и практически не шевелилась. Они расслабились, болтали о чем-то… Нас обогнала серая «Волга» с оленем на носу. В ней сидели чрезвычайно довольные и веселые дядьки -азербайджанцы. Они орали какую-то песню, а, увидев нас, начали что-то кричать в открытое окно и показывать нам какую-то газету, которая трепыхалась на ветру — рассмотреть мы ничего не могли. Они прижали газету к заднему стеклу, стали видны какие-то портреты, но понятнее дело не стало. «Волга» с песнями унеслась, а мы начали гадать, что это мы видели только что. «Умер кто-то, что ли,» — неуверенно произнесла одна мама. Было похоже, но почему народ так ликовал? Чья смерть могла их так обрадовать? Даже если предположить… Опасно было ТАК радоваться. Ребятня решила, что запустили очередных космонавтов. Тогда еще они были героями, их знали и помнили, а люди вполне могли радоваться запуску ракеты, например, на Луну. На том и порешили, только у меня осталось смутное впечатление, что люди на портретах выглядели излишне крупными или толстыми. Что-то странное было в этих портретах, но понять, что именно мне не удалось.