— Может быть, «прости»?
— Это спасет ситуацию?
— Это будет началом.
— Тогда прости меня, Тэйра. Мне искренне жаль.
Дэниел извлек из коробки длинную манильскую сигару, щелкнул зажигалкой, выпустил струю дыма. Видно было, что он сильно нервничает, его взгляд устремлялся на Тэйру и тут же уходил в сторону. В ярком свете лампы она впервые после встречи внимательно рассмотрела его лицо. Дэниел заметно постарел: появилась седина в волосах, по лбу побежали морщины. Но мужчиной он оставался красивым. Даже очень красивым.
— Когда ты перешел на сигары?
Дэниел пожал плечами.
— Несколько лет назад. Их курил Картер, вот я и подумал» что они принесут мне хоть кусочек его удачи.
— Принесли?
— В общем-то нет.
Он вновь наполнил стаканы. На улице с натужным тарахтением сквозь толпу пешеходов пробирался мотороллер.
— Как ты меня отыскала? Или ты зашла в чайный домик по чистой случайности?
— Прочла записку, которую ты оставил моему родителю.
— Ага. Ну, что там старик?
Она кратко сообщила о смерти отца.
— Святый Боже! Какая жалость! Я ничего не знал…
Дэниел поставил свой стакан на стол и развел руки, как бы приглашая Тэйру в объятия, однако она, качнув головой, сделала шаг в сторону. Его руки безвольно опустились.
— Мне искренне жаль, Тэйра. Могу я чем-то помочь?
— Обо всем уже позаботились в посольстве.
— Если тебе потребуется…
— Обо всем уже позаботились.
Дэниел кивнул. В номере повисло гнетущее молчание. «Что меня сюда привело?» — думала Тэйра, глядя на клубившийся под абажуром табачный дым.
— Чем ты занимался эти шесть лет? — Она прекрасно понимала, насколько бессмысленно прозвучал ее вопрос.
— Все тем же самым. Вел раскопки, читал лекции. Написал пару книг. — Дэниел сделал глоток виски.
— На раскопках и живешь?
Он кивнул.
— В Луксоре. Сюда приехал на две-три недели, по делам.
— Не знала, что до сих пор ты поддерживал отношения с отцом.
— Отношения? — Дэниел покачал головой. — Мы не общались с того времени, как… — Его рука потянулась к бутылке. — Не знаю даже почему, но просто захотелось его увидеть. Старая дружба и все прочее… Сомневаюсь, чтобы он мне ответил. Твой отец ненавидел меня за то, что я сделал.
— Не он один.
— Да, пожалуй.
Болтая ни о чем, обмениваясь дежурными новостями, они допили бутылку. На город уже опустились сумерки, шум за окном начал стихать: владельцы закрывали свои магазины.
— Ты даже ни разу не написал мне, — сказала Тэйра, вращая в пальцах толстого стекла стакан.
Ее мозг туманили алкоголь и усталость. Под окном ветер гнал вдоль опустевшей улицы обрывки газет.
