— Не успела-а-а… — захлебнулась слезами Антонина.
— Мы решили привезти ее к тебе, — виновато поставил меня перед фактом Иван. — Она хотела ехать к маме, но мы подумали, что здесь и воздух свежий, и смена обстановки.
— Правильно сделали. — Я одобрительно похлопала его по плечу. — С мамой на пару они такие сопли разведут… Тут не рыдать надо, а действовать. Это уже не банальный уход супруга получается, а грабеж среди бела дня. Завтра заберем Оглоедоева из больницы и обмозгуем с ним ситуацию.
— Налей-ка ей коньяку, пусть стресс снимет, — предложила Лариска, и я было направилась к бару, но Антонина сквозь слезы запротестовала:
— Не надо коньяку, я спиртное не пью. Мне от него плохо делается. У меня где-то в сумочке есть успокоительное…
— Те самые оранжевые капсулы, что сестра из-за границы привезла? — задала я наводящий вопрос.
— Да, те самые.
— Тогда уж лучше выпей коньяку. Хуже уж точно не будет. — В памяти всплыла живописная картинка моего дивного утреннего пробуждения в чужой квартире.
— У меня есть идея! — воскликнул Иван. — Есть прекрасный способ снятия женского стресса.
— Это плохая идея! — немедленно отреагировала Лариска. — Антонина у нас — девушка порядочная.
— Да ну тебя. — отмахнулся он. — Что за мысли у тебя в голове? Мы сейчас поедем к моей маме.
— Конечно, — разразилась я здоровым скептицизмом, — только полезных советов нам сегодня недоставало.
— Приземленные вы субстанции! Моя мама — хозяйка салона красоты. Искусство рук — и никакого мошенничества. За пару часов вас превратят в богинь.
— Из нас что, сделают мраморные статуи? — съязвила подруга, которая и так считает себя богиней.
— Мрамор не обещаю, но я могу заказать специально для тебя маску из белой глины на всю поверхность тела и даже самолично помогу высушить ее феном. — В темных глазах Ивана заплясали лукавые чертики. — Так мне звонить маме?
— Звони, — велела я. Как всегда, все ответственные решения приходится принимать мне. — Да, забыла спросить, вы попали к ветеринару? Как здоровье Бандита?
— Кот здоров, как бык, — стала докладывать Лариска. — Ему полтора-два года. В нем семь с половиной килограммов живого веса. Он — полноценный мужик, то есть я имею в виду, что его не кастрировали. Блох и клещей нет. Анализ на глисты он сдавать отказался, так что тебе придется завезти его гов… то есть пардон, экскременты в клинику в понедельник. — Последняя фраза доставила ей море удовольствия, но и я не лыком шита и тут же, применив стратегию пинг-понга, отбросила подачу:
