— Понятно. Специально для тебя мотнусь сегодня на работу. Вечером доложу.
Я спустилась назад в гостиную. На коленях Лариски возлежал собственной персоной Бандит и мурчал как трактор.
— Какой котик ласковый, — сообщила мне подруга, почесывая подхалиму шейку.
— Конечно, просто воплощение любви и смирения. — Я оттопырила воротничок тенниски, демонстрируя ей и Ивану глубокие царапины. — Мне теперь в такую жарищу никакой маечки не надеть. И шрамы, наверное, останутся.
— Но он же не специально, — встала на защиту кота Антонина. — Бандит и вправду очень дружелюбный.
— Ладно, тащите этого дружелюбного в машину. После визита к Оглоедову поедем в ветлечебницу.
Через час мы вчетвером, нагруженные пакетами с едой и всякой необходимой в больнице дребеденью, стояли на входе в ожоговое отделение. На ногах секретарши красовались шикарные стодолларовые босоножки, которые я купила, несмотря на ее бурные протесты. После поездки в машине с котом она снова засопливела, но не так сильно, как вчера.
Злобные медички в ординаторской заявили, что всей толпой они нас к больному не запустят, поэтому Лариска с хромоногим Иваном отправились ждать нас в машине.
— Страна приветствует отважного героя! — выпалила я, когда нашему взору предстал целый и невредимый Толик, с головой погруженный в чтение.
— Привет, девчонки! — обрадовался Оглоедов, откладывая газету в сторону. — А я уж подумал, что вы меня бросили на голодную погибель. Тут на завтрак овсянку на воде разносили, представляете?
Вторая койка в его палате была не занята, поэтому мы чувствовали себя совершенно свободно.
— Как вы могли такое подумать? — возмутилась Антонина. — Вот целых два пакета с едой.
— А «Тойота»? Только не говорите, что вы ее оставили без присмотра в том замызганном дворе.
— Не бзди, Оглоедов. Твоя машина стоит у моего загородного дома. Я, когда ее вчера без прав и доверенности перегоняла, вся на нервы изошла.
— Вот спасибочки, теперь можно умереть спокойно, — успокоился юрист и, резво спрыгнув с кровати, принялся потрошить пакеты с провизией.
Я выдала ему еще одну торбу — с бельем и умывальными принадлежностями, чем растрогала его почти до слез. Пока Толик жадно поглощал продукты, мы рассказали ему подробности вчерашних событий, похваставшись тем, что с нашей легкой руки официальной стала следующая версия: возле горевшей квартиры оказались случайно, приехав в соседний дом по личным надобностям.
Оглоедов похвалил Антонину за сообразительность, а также сказал, что лечащий врач обещал выписать его завтра вечером. Ожог на руке совсем незначительный, и сознание он потерял не от дыма, а от того, что заботливый мужик съездил его по уху.
