– И все-таки я хочу понять, есть ли политическое решение этого вопроса, – сказал Сизов.
Ученые переглянулись.
– Честно признаться, это вряд ли, – сказал академик. – Вся беда в том, что с обоих сторон существуют радикально противоположные экстремистские силы, просто не допускающие мысли о главенстве над ними другой религии. Они сейчас сильны и среди мусульман, и среди иудеев.
– Есть одна идея, передать часть Иерусалима с храмовым комплексом под управление международных сил, но с распадом ООН это невозможно осуществить, – высказал свою точку зрения другой, не менее маститый ученый и дипломат.
– Вряд ли израильское правительство согласится с подобной постановкой вопроса, – не согласился с ним академик.
– А если подобное решение им продиктует правительство США? – спросил Соломин.
– Нет, все равно им будет трудно добиться подобного решения. Отношения между Америкой и Израилем всегда походили на отношения между богатым папочкой, и упрямым, своевольным сынком. Тем более теперь евреи набрали достаточно сил чтобы некоторое время не зависеть от военной помощи стран НАТО. И не стоит забывать что за них стеной стоит могущественное еврейское лобби в сенате и конгрессе США.
– Ну, это уже проблема Маккреди, – решил Сизов и, поднявшись, дал понять что совещание закончено.
В тот день, в два часа ночи Сизова поднял телефонный звонок.
– Да, – сказал он, уже предчувствуя очередную неприятность. Выслушав доклад он сказал только одно слово. – Хорошо, – и стал одеваться.
– Что случилось, – спросила, приподнявшись с постели Ольга.
– В Волжанске взорвали химический комбинат, – ответил Владимир не оборачиваясь. – Массовое отравление хлором. Большие жертвы.
– Какой ужас!
– Да. Это должно быть страшно.
Спустя два часа после этого доклада три человека в громоздких костюмах повышенной химической защиты медленно пробирались по темным цехам громадного химического комбината. Огни мощных ручных фонарей высвечивали из темноты адское переплетение труб, емкостей, маршевых клеток. Идущий впереди остановился, из под плотной резины противогаза слабо донесся его голос.
– А здесь никого нет.
– Да, похоже они не попали в зону поражения. Ветер дул в другую сторону и они успели выбраться отсюда.
– Куда теперь?
– Дальше вверх, по лестнице, – сказал второй, а потом предложил, – Давайте я пойду первым, этот цех я знаю с закрытыми глазами.
Два спутника уступили дорогу третьему, более низкому ростом и казавшемуся более толстым даже в этих объемных балахонах. Это был главный инженер завода, действительно знавший производство как ни кто другой. Подобное путешествие нельзя было назвать приятным. Они поднимались все вверх и вверх по железным маршевым пролетам, на одной из площадок проводник споткнулся о что-то мягкое. Он подсветил себе фонариком и увидел неестественно вывернутое в странной позе человеческое тело. Лицо мертвеца было перекошено жуткой гримасой, рот открыт в последнем вздохе. Человек в прорезиненном балахоне попятился было назад, но его остановил второй из команды разведчиков.
