— И вы думаете, что это шайка разбойников?
— В этом не было бы ничего необыкновенного, Диего. Уверяю тебя, что ими переполнена вся Австралия, хотя работы золотопромышленников прекратились и теперь нельзя уже больше находить корзин с апельсинами.
— Я вас не понимаю, сеньор доктор.
— Я объясню это потом, Диего. А теперь постараемся, чтобы нас не застали врасплох.
— Вы опасаетесь, как бы эти люди на нас не напали?
— Все возможно…
— Хотите, мы с Кардосо отправимся на разведку местности в той стороне, где вы слыхали выстрел?
— Нет, друзья мои, эти мошенники могли выстрелить для того, чтобы завлечь нас в ту сторону и затем напасть на драй. Останемся лучше здесь под защитой фургона, который может служить нам настоящей крепостью, и приготовим митральезу. Имея такое оружие, мы можем противостоять пятидесяти врагам.
Совет был более чем хорош. Скрываясь в громадном драе, обшитом казуариновыми досками в два пальца толщины, и будучи вооружены страшной митральезой, способной в несколько минут выпустить целые сотни зарядов, они могли выдержать какую угодно осаду. Подкрепляя слова действиями, четверо наших исследователей влезли в драй, зарядили свою адскую машину, навели ее на лес и легли позади борта фургона, держа в руках ружья.
После выстрела и топота скачущих лошадей все стихло. Лес снова сделался безмолвным, щелкали только птицы-бичи да звонили птицы-часы, но тем не менее оба матроса, доктор и австралиец держались настороже и тщательно всматривались в темноту, боясь, чтобы ехавшие на лошадях неизвестные им люди не подползли к ним в траве и не спрятались бы за деревьями.
Прошло несколько минут мучительного ожидания, но не произошло ничего особенного. Действительно ли исчезли проехавшие всадники, или они остановились по ту сторону леса, — никто не знал. Диего и Кардосо, желавшие выяснить этот вопрос, предлагали провести разведку, но доктор, боявшийся, что они могут попасть в засаду, воспротивился.
— Подождем зари, — говорил он, — было бы слишком неосторожно идти ночью в лес.
— Да скажите же мне, наконец, что это за буштрангеры? — спросил Диего. — Вы недавно упомянули о корзинах с апельсинами, о золотопромышленниках, о мошенниках, но я ничего из всего этого не понял.
— Буштрангеры — это разбойники, — ответил доктор. — На границах различных австралийских провинций, как я уже вам говорил, живут так называемые freeelectors — свободные выборщики, то есть мелкие землевладельцы, всегда находящиеся во вражде с крупными землевладельцами, так как они имеют право выбирать любые места из владений крупных землевладельцев. Вспыхивающие между первыми и последними распри всегда оканчиваются выстрелами; тогда убийцы, чтобы избежать преследований полиции, которая всегда появляется в таких случаях, бросаются в огромные внутренние пространства, покрытые кустами, в буш, и становятся разбойниками. Таким образом, большая часть буштрангеров состоит или из мелких землевладельцев, или из земледельцев, зависящих от крупных земельных собственников и скотопромышленников, но между ними встречается также много беглых каторжников, последние наиболее опасны и смелы. Австралия, можно сказать, страна разбоя и грабежа. С того самого времени, как командор Филипп основал здесь первую колонию, разбойники всегда причиняли множество хлопот здешней полиции, так как почти все первые колонисты были каторжниками, составлявшими самые подонки английского общества. В эпоху открытия золотых россыпей разбойники стали так многочисленны, что представляли серьезную опасность: они даже собирались большими толпами на главных улицах и ожидали возвращения золотоискателей с целью отнять у них «корзины с апельсинами» — этим выражением принято обозначать сбор самородков.
