— И Голландия не сочла нужным занять ее?
— Нет, и сделала большую ошибку, так как в этом случае она обладала бы одной из прекраснейших колоний на свете.
— А когда же ее заняла Англия?
— Немногим более ста лет тому назад, а именно в 1787 году, по совету знаменитого мореплавателя Кука, чтобы вознаградить себя за потерю своих богатых североамериканских колоний. Поручение устроить первое поселение было возложено на командора Филиппа, отправившегося из Англии с эскадрой, состоявшей из одиннадцати кораблей, на которых находилась тысяча сто шестьдесят человек и, между прочим, семьсот пятьдесят семь каторжников и сто девяносто женщин, приговоренных к ссылке. Английское правительство сначала хотело отправить своих каторжников в Африку, в Капскую колонию, но потом направило их в Австралию, и хорошо сделало. Филипп высадился в бухте, которую назвал Ботани-Бей, но место это показалось ему неподходящим, и он основал колонию на пять миль дальше, назвав ее Параматта, а впоследствии Сиднеем, там и основалось окончательно правительство колонии. Филипп привез с собой одного быка, четырех коров, одного теленка, одного жеребца, трех кобыл, тридцать четыре овцы, пять баранов и несколько ягнят. Первые колонисты пережили тяжелые дни и страдали много раз от голода, так как каторжники, вместо того чтобы возделывать землю, убегали в леса, желая пользоваться там полной свободой. Один из самых важных чиновников писал своим родным, что они со дня на день ожидают, что им придется умереть с голоду. И что же, эта тысяча человек менее чем за сто лет превратилась в богатую, цветущую и многолюдную колонию с большими городами, а незначительное количество привезенных животных так расплодилось, что теперь в Австралии насчитывают шестьсот тысяч лошадей, пять или шесть миллионов быков и сорок миллионов овец! Кто бы мог предсказать Филиппу и чиновнику, боявшемуся умереть с голоду, что спустя столетие их крошечная колония будет снабжать своими продуктами даже старую Европу.
— История этой колонизации удивительна, — заметил Кардосо.
— Удивительна, этого мало! Она единственная в своем роде, она даже просто невероятна, друг мой.
— Стойте! — воскликнул в эту минуту Ниро Варанга, — это Хамберт!..
Маленький караван находился перед потоком4, катившимся к востоку и, следовательно, пересекавшим ему дорогу. То был Хамберт, небольшой и немноговодный ручей, зарождающийся на склонах цепи гор, называемых Туррет, и пика Гамильтона, находящегося немного севернее и стоящего совершенно отдельно; ручей этот впадает в озеро Эйр, находящееся восточнее и представляющее собой обширный бассейн, пересекаемый по всей своей длине сто тридцать седьмым меридианом.
