Ни мачт, ни снастей, ни фальшборта, ни целых надстроек. Это была уже губка, через бесчисленные дыры которой с ревом врывалась вода. Он еще держался, он все еще отвечал орудийными и ружейными выстрелами своим врагам, но был уже не способен сражаться дальше.
Уже десятки пиратов лежали бездыханными на батарее; уже замолкли две пушки, разбитые вражеским огнем; уже корма, полная воды, понемногу погружалась. Еще десять-пятнадцать минут — и все будет кончено.
Янес, который храбро исполнял свой долг, не покидая ни на минуту батарею, первым оценил всю тяжесть положения. С риском получить пулю в голову, он кинулся на мостик, посреди которого стоял Тигр Малайзии.
— Дружище! — закричал он.
— Огонь, Янес!.. Огонь!.. — загремел Сандокан. — Они идут на абордаж.
— Мы не можем больше держаться, брат! Корабль идет ко дну!
Страшный треск заглушил его голос. Фок-мачта рухнула, проломив часть палубы и матросский кубрик. Тигр Малайзии издал вопль ярости.
— Гром и молния! Ко мне, тигрята, ко мне!..
Он бросился на батарею, на которой уже не оставалось ни одной целой пушки, но тут Каммамури преградил ему путь.
— Капитан, — крикнул он, — вода заливает каюту Девы.
— Где Самбильонг? — спросил Тигр.
— В каюте.
— Жива Ада?
— Да, капитан.
— Выведи ее на палубу, и будьте готовы броситься в воду, Тигрята, все на палубу! Враг идет на абордаж!
Оставшиеся в живых пираты расхватали сабли, топоры и устремились на палубу, заваленную телами убитых.
Вражеские корабли, ведя за собой несколько шлюпок, медленно приближались, чтобы взять «Гельголанд» на абордаж.
— Сандокан! — закричал Янес, видя, что друг его исчез. -Сандокан!
Ему ответили победные крики вражеских экипажей и карабины пиратов.
— Сандокан! — повторил он. — Сандокан!
— Вот я, дружище, — ответил голос.
Тигр Малайзии вновь появился на палубе с саблей в правой руке и зажженным факелом в левой. Следом за ним шли Самбильонг и Каммамури, неся Деву пагоды.
— Тигры Момпрачема! — загремел Сандокан. — Еще раз — огонь!
— Да здравствует Момпрачем! — завопили пираты, разряжая карабины в сторону вражеских кораблей.
«Гельголанд» качался, как пьяный, и уже готов был разломиться пополам под непрекращающимися вражескими залпами. Через его пробитые борта, шумя, врывалась в трюмы вода, быстро увлекая его на дно. На носу, на корме, из всех люков и пушечных портов валили густые клубы дыма.
Но голос Тигра Малайзии, гремевший, как труба, перекрывал грохот пушек.
— Спасайся, кто может!.. Самбильонг, прыгай в воду с Девой!
