— Ну что ж, — ответил командир. — Делать нечего, ребята та, сложите оружие. Сопротивление бесполезно.
Матросы, которые понимали это не хуже его, не колеблясь ни минуты, побросали на палубу свои ножи, топоры и все, чем успели вооружиться.
— Молодцы, ребята! — похвалил Сандокан.
По его знаку на воду были спущены три шлюпки, снабженные съестными припасами. Безоружные матросы прошли через шеренгу пиратов и заняли места в шлюпках. Последним остался на палубе капитан.
— Сударь, — сказал он, остановившись перед Тигром Малайзии, — у нас нет ни оружия, чтобы защищаться, ни компаса, чтобы сориентироваться.
Сандокан сорвал с цепочки золотой компас, висевший у него на груди, и протянул его капитану.
— Это — чтобы сориентироваться.
Зачем вытащил из-за пояса два пистолета и снял с пальца золотое кольцо с огромным бриллиантом.
— Это оружие, чтобы защищаться. А это кольцо на память о нашей встрече.
— Вы самый странный человек, которого я встречал в своей жизни, — сказал капитан, беря эти вещи, в придачу к поясу, набитому алмазами, который он уже держал в руках. — А вы не думаете, что я могу разрядить в вас это оружие?
— Вы этого не сделаете.
— Почему?
— Потому что вы настоящий джентльмен. Ступайте!
Капитан сделал легкий прощальный жест рукой и спустился в шлюпку, которая тут же отвалила от борта корабля, направляясь на запад в сопровождении двух других.
А еще через двадцать минут «Гельголанд» покинул эти места и быстро двинулся к берегам Саравака, который был не больше чем в сотне миль от него.
— Пойдем теперь проведаем Каммамури и его госпожу, — сказал Сандокан, указав рулевому курс. — Будем надеяться, что у них все в порядке.
Вместе с Янесом он спустился по кормовому трапу и постучал в каюту маратха.
— Кто там? — спросил Каммамури.
— Сандокан.
— С победой, капитан?
— Да, мой друг.
Маратх быстро разобрал мебель, которую нагромоздил перед дверью, и отворил ее. Янес и Сандокан вошли.
Каммамури был вооружен до зубов. В руке он держал саблю, а за пояс заткнул по два пистолета и по два кинжала.
Ада полулежала в кресле, нервно обрывая лепестки с китайской розы, стоявшей рядом в цветочной вазе.
Увидев входивших Сандокана и Янеса, она резко вскочила и уставилась на них с выражением ужаса на лице.
— Тугсы!.. Тугсы!.. — воскликнула она.
— Это наши друзья, госпожа, — сказал ей ласково маратх.
Она посмотрела на Каммамури несколько мгновений, потом снова упала в кресло и принялась обрывать лепестки.
— Наверное, крики на палубе очень взволновали бедняжку? — спросил Сандокан у маратха.
