— Мы сразу направимся в Саравак, или будем крейсировать у берега?
— Будем крейсировать в большой бухте. Прежде чем делать высадку, мы должны потопить «Гельголанд».
— Понимаю твой план.
— Одобряешь его?
— Да, Сандокан, и…
Он вдруг остановился. Дверь неожиданно открылась, и на пороге появилась Ада Корихант, Дева восточной пагоды.
— Посмотри на нее, Сандокан! — воскликнул португалец.
Пират обернулся. Увидев эту женщину, стоящую на пороге двери, он снова побледнел и, шатаясь, отступил до самой стены
— Какое сходство!.. — воскликнул он. — Какое сходство!..
Сумасшедшая не двигалась. Она сохраняла абсолютную неподвижность и пристально смотрела на пирата, глядя как бы сквозь него. Неожиданно она заслонилась руками и воскликнула в страхе:
— Тугсы?
— Нет, — сказал Каммамури, который следовал за ней. -Нет, госпожа, это не тугсы.
Она недоверчиво покачала головой, осторожно подошла к Сандокану, который словно прирос к стене, и дотронулась до него рукой. Казалось, она что-то искала у него на груди.
— Тугсы? — повторила она.
— Нет, госпожа, нет, — сказал маратх.
Ада распахнула свою белую шелковую накидку и открыла золотое ожерелье, висевшее у нее на груди, в центре которого было изображение змеи с головой женщины. Она дотронулась до этого символа индийских душителей и опять посмотрела на грудь Сандокана.
— Почему я не вижу змеи? — спросила она слегка взволнованным голосом.
— Потому что эти люди не тугсы, — сказал Каммамури.
Какая-то искра сверкнула в глазах сумасшедшей, но тут же потухла. Поняла ли она то, что сказал ей Каммамури? Может быть.
— Каммамури, — сказал Янес вполголоса, — а если бы ты произнес имя ее жениха?
— Нет, нет! — с ужасом воскликнул маратх. — Она бы впала в безумие.
— Она всегда такая безучастная?
— Всегда, если не слышит звуков рамсинги и не видит аркан или статую богини Кали.
— А что тогда?
— Тогда она убегает в паническом страхе, и несколько дней проводит в безумном бреду.
В этот миг сумасшедшая обернулась и медленными шагами направилась к двери. Каммамури, Янес и Сандокан, оправившийся от своего волнения, последовали за ней.
— Что она хочет? — спросил тихо Янес.
— Не знаю, — ответил маратх.
Выйдя из дома, сумасшедшая остановилась, пристально разглядывая траншеи и палисады, защищавшие дом, потом направилась к оконечности мыса, глядя на море, которое ревело у подножия его.
Внезапно она наклонилась, как бы прислушиваясь к реву волн и, разразившись судорожным смехом, воскликнула:
— Мангал!
