Начальник дворцовой стражи даже не моргнул.
— Когда речь идет о безопасности, сенатор, вас здесь нет, — беспристрастно отрезал он. — По крайней мере, вашего голоса слышно быть не должно. Мой племянник отвечает передо мной, не надо ему мешать. Примите к сведению и выполняйте его требования.
Панака церемонно поклонился и ушел, лишив Амидалу возможности немедленно сделать ему выговор. Тем более что Панака был прав. Бывшая королева повернулась к Тайфо.
— Мы будем бдительны, сенатор, — заверил ее молодой капитан.
Амидала покусала губу.
— У меня есть обязанности, — объявила она, — и они требуют, чтобы я вернулась на Корускант.
Все-таки один плюс в отречении (вернее, в официальной отставке) от престола был. Не требовалось постоянно следить за своим настроением и выражением лица.
— У меня тоже есть обязанности, — откликнулся капитан.
Как и дядя, он поклонился и вышел.
К своему собственному удивлению, Падме Амидала Наберрие не стала кидать ему вслед каменное пресс-папье. Она просто вздохнула. Вот и еще один плюс, сказала она себе. У сенатора меньше ограничений. И все-таки интересно, прислушается ли она когда-нибудь к словам старшей сестры? И почему ей так хочется, чтобы Сола оказалась права? Невероятно, она уже целых две недели не видела ни родителей, ни сестры, ни ее девочек…
Время неотвратимо текло мимо нее.
***
— На этом драндулете я никогда не догоню тускенов! — протестующее взревел Клигг Ларс во всю силу своих легких, пока сын и будущая невестка помогали ему пристроить обрубок ноги и самому поудобнее усесться в репульсационном кресле, которое Оуэн сконструировал специально для отца.
Трудно было сказать, что больше злило Ларса.
— Папа, тускены давно ушли, — негромко сказал отцу Оуэн, поглаживая его по широкому плечу. — Не хочешь пользоваться протезом, будешь ездить в кресле.
— Делаешь из меня какого-то полудроида, — буркнул в ответ Клигг. — По мне, и так сойдет. Надо собрать еще людей, — голос Клигга зазвенел от боли и ярости. — Ты отправишься в Мос Айсли за подмогой. А Беру пусть идет по фермам…
— Из Мос Айсли никого не пришлют, — честно сказал Оуэн, нагибаясь, чтобы заглянуть отцу в лицо. — А фермам понадобится не один год, чтобы оправиться после сражения. Слишком многих мы потеряли…
— Как ты можешь так говорить, когда твоя мать в плену? — вновь взревел Клигг, отталкивая сына, словно тот был предателем.
Оуэн вздохнул, но не отвернулся.
— Прошло почти две недели, как ее забрали, — сумрачно сказал он. — Давай будем реалистами, папа.
