— Пошел! — прогремела команда с той стороны, послышался тяжелый частый топот и воинственный рев, потом чудовищный удар налетевшего на укрепленную дверь дварфа, тут же, само собой, отлетевшего от нее.
— Берсерк уроки дает, — невозмутимо объяснил Редкие.
Кэтти-бри, скривившись, взглянула на Дриззта, вспомнив, что говорил ей отец о планах берсерка.
— Отряд «Веселые мясники», — бросила она, и Дриззт понимающе кивнул, потому что Бруенор и ему говорил о том, что Тиббледорф Пвент решил научить нескольких дварфов нелегкому искусству быть берсерком и создал свой собственный отряд, который состоял из неудержимых, бешеных, но не блиставших умом солдат.
В укрепленную дверь врезался следующий, судя по всему головой, и Дриззт понял, каким образом Пвент решил воспитать в своих подопечных третье качество настоящего берсерка,
Кэтти-бри только вздохнула. Она ничуть не сомневалась в бойцовской мощи подобного отряда, ведь в бою Пвент мог дать сто очков вперед любому, за исключением только Дриззта и, может быть, Бруенора, но при мысли о носящихся гурьбой подобиях Тиббледорфа Пвента ей стало нехорошо.
За дверью Пвент во всю бранил свое войско, осыпая их всевозможными ругательствами, большинство из которых прожившая двадцать лет с кланом Баттлхаммера Кэтти-бри даже не слыхала. Некоторые, особо забористые, Пвент, похоже, придумывал на ходу.
— Мы отправляемся в Сеттлстоун, — обратился к Регису Дриззт; ему вдруг очень захотелось поскорее уйти отсюда. — Берктгар упрямится.
Регис кивнул:
— Я там был, когда он потребовал у Бруенора молот. — На миловидном личике халфлинга появилась обычная задумчивая улыбка. — Мне показалось, что Бруенор сейчас разрубит его пополам!
— Берктгар нужен нам, — вмешалась Кэтти-бри. Регис только отмахнулся.
— Чушь! — уверенно объявил он. — Это мы нужны Берктгару, и если он повернется спиной к дварфам, его собственный народ этого не потерпит, потому что они умеют помнить добро.
— Нет, Бруенор не убил бы его, — возразил Дриззт, однако несколько неуверенно.
Все трое умолкли и посмотрели друг на друга, одновременно подумав о том, что Бруенор снова стал прежним неукротимым королем. Они вспомнили и о Эйджис-фанге, молоте, которому не было равных по красоте и мощи. На нем были вырезаны священные руны дварфских богов: на одной стороне — молот и наковальня Моррадина, бога кузнецов, на другой — скрещенные секиры Клаштедона, бога войны, а остальное пространство было сплошь покрыто изображениями драгоценных камней внутри горы, символа Думатона, Хранителя Тайн. Бруенор считался одним из первых кузнецов среди дварфов, но после того, как он создал Эйджис-фанг, лучшее из своих творений, почти не появлялся в кузне.
