— Пьяницы они и бабники. Вообще совесть потеряли. Хотела у них приобрести украшения, так они в тот раз весь привоз вьетнамцам пихнули. Нашли родственные души: что те мелкие, что эти.
На входе послышались шум, ругань, и в зал пьяной птицей влетел товарищ Борейша. Пропарив по воздуху пару метров, он с громким стуком грохнулся на утоптанный земляной пол. Следом появились похожие друг на друга как две капли воды существа. Высотой в половину человеческого роста, покрытые как экзотические панголины крупными коричневыми чешуйками, они передвигались на коротких суставчатых ножках. Более длинные узловатые их руки-веточки упирались в бока.
— Чей это гость? — визгливым голосом произнес один из них. — Кто ответит за эту гадкую тварь?
В зале загудели. Кикимора-официантка опрометью кинулась на выход и через несколько секунд вернулась.
— У входа нагадил! — торжественно произнесла она, сморщив при этом и так невообразимо изогнутый нос.
Гул усилился. Все присутствующие с осуждением и презрением посмотрели на распростертое тело. Борейша зашевелился и сел. Шишки-переростки встали по бокам опозорившегося.
— Так кто несет ответственность за это? Или нам самим его наказать? — Неуловимым движением тонких ручек они вздернули провинившегося на ноги, а затем чуть приподняли. Борейша засучил ногами, но, увидев Мелиссу, глупо заулыбался и пустил слюну.
Рудольф, проследив откровенный взгляд, бросился с кулаками на счастливого пьяницу. Все с одобрением зашумели еще сильнее. Послышались голоса с предложениями пустить хулигана на бешбармак под винным соусом.
— Стойте! — громом грянул голос Тетельбома.
Он резко встал, и его добродушно-располагающее лицо стало меняться. По лбу и щекам пробежали волны, нос ввалился, из-под укоротившихся и побледневших губ вылезли устрашающего размера клыки, в глазах полыхнуло желтым пламенем. Ногти на поднятой вверх руке удлинились, превращаясь в отливающие сталью десятисантиметровые когти. Сапоги с треском лопнули и такие же когти высунулись из кожаных лохмотьев. Обтянутый чешуйчатой кожей череп скалился на умолкшую в страхе нелюдь.
«Да это же Кощей!» — пронзила Никиту мысль. Он посмотрел на товарищей, но у них столь необычное преобразование из доброго дядюшки Тетельбома в мифологического злыдня отрицательных эмоций не вызвало. Если парни сохраняли вежливое спокойствие, то в девичьих глазах вообще лучился восторг. Как при виде популярной кинозвезды.
— Я отвечу за него. — Рокочущий голос пронесся над замершим лесным народцем. — Слово мое твердо. Слово Кощея. Будущее этого жалкого человека уже определено. Он станет жить с нами, учиться у нас и искупит свою глупую вину. Но для чего были поставлены вы, сторожа лесные? Вы проглядели этот факт. Вам и убирать оставленную им гадость. И сейчас же!
