Безвыходных положений не бывает | страница 30

Высказав эту мысль, Барон стал на краю дороги и начал делать вид, что любуется закатом. Я горько рас­смеялся, настолько неслыханно глупой была ситуация. Я, корреспондент областной газеты, добрую сотню ки­лометров трясся по проселочным дорогам только для того, чтобы угождать прихотям старого одноглазого са­модура!

– Эй, приятель! – обратился я к проходившему ми­мо парню. – Не хочешь ли прокатиться до правления? Я не эгоист!

Юноша прыснул и посмотрел на меня с оскорби­тельным сомнением.

– Не хочешь – не надо, – уныло произнес я. – Тогда скажи хотя бы, как развернуть их светлость на сто восемьдесят градусов?

– Вот это другое дело, – понимающе проговорил парень. – Эй, Барон! – крикнул он. – В сельпо при­везли свежее пиво!

Нужно было видеть, как ожила эта старая кляча! Ба­рон развернулся, по-молодому взбрыкнул копытом и галопом помчался вперед, так помчался, что лишь пыль да куры разлетались в разные стороны! Я вцепил­ся руками в нечесаную гриву и трясся, как горох в по­гремушке. Не сбавляя пары, Барон пролетел мимо правления колхоза, обдал брызгами из лужи редакци­онный «Москвич», проскакал еще метров двести и как вкопанный остановился у палатки сельпо.

Очевидцы потом долго спорили, как оценить мой акробатический этюд. Одни утверждали, что это было двойное сальто средней сложности, а другие – что ми­нимум тройное, с поворотом и кульбитами. Все были очень довольны эффектным зрелищем и особенно тем, что во время последнего кульбита я свернул шею злю­щему козлу (за которого до сих пор плачу из каждой получки).

Разумеется, никакая сила в мире не заставила бы меня вновь сесть на гнусного пропойцу, который про­менял своего седока на смоченную в пиве корку хлеба. Проклиная телефонный звонок, главного редактора и всех сивых меринов на свете, я, прихрамывая, побрел к машине.

И здесь произошли две встречи, которые с лихвой вознаградили меня за все мучения.

Во-первых, из хохочущей публики выбежала то­ненькая девушка и сказала, что она и есть Вера Шиш­кина. Она очень извиняется, что так получилось, но ее дядя-конюх боится, что корреспонденты с их статьями вскружат ей, Вере, голову. А она хорошо понимает, что настоящей певицей станет только через много лет, если будет очень и очень много работать.

Короче, интервью получилось отличное. Вторая встреча произошла тогда, когда я уже открывал дверцы «Москвича». Подлетела «Победа», и из нее выпрыгнул Петя Никулькин, репортер молодежной газеты.