На земле-то нам скорбеть, да плакать”.
И уйти бы мне в пустыню вовсе, -
Эх, да удаль-молодость помеха:
Просит молодецкого веселья.
Феврония(очень ласково и проникновенно, взяв его за руку и глядя в очи).
Милый, как без радости прожить,
Без веселья красного пробыть?
Посмотри: играют пташки все,
Веселится, скачет зверь рыскучий.
Верь, не та спасёная слеза,
Что с тоски-кручинушки течёт,
Только та спасёная слеза,
Что от Божьей радости росится, [76]
И греха мой, милый, ты не бойсь:
Всякого возлюбим, как он есть,
Тяжкий грешник, праведник-ли он;
В каждой душеньке краса Господня.
Всяк, кто стрелся[77], того Бог прислал;
В скорби он, так нам ещё нужнее.
Приласкай, хотя был лиходей,
Радостью небесною обрадуй,
(уносясь мыслью).
А и сбудется небывалое:
Красотою всё разукрасится,
Словно дивный сад процветёт земля,
И распустятся крины райские.
Прилетят сюда птицы чудные, —
Птицы радости, птицы милости, —
Воспоют в древах гласом ангельским,
А с небес святых звон малиновый,
Из за облаков несказанный свет…
В приведённом диалоге через княжича Веволода выразилось официальное церковное мировоззрение, а через Февронию — живая внеритуальная вера человека Богу по совести.
Благодаря открытому выражению обеих позиций опера обрела особую значимость в Русской культуре и оказалась знаменательной в истории России. Но российский правящий класс — основной потребитель оперного искусства — тогда оказался самонадеянно глуп и счёл оперу после её первых постановок «вялой», «чрезмерно серьёзной по содержанию», «холодно-рассудочной» или «елейно-мистичной», «недостаточно строгой по отношению к предателю Гришке-Кутерьме» [78].
В.О.Ключевский в одном из афоризмов охарактеризовал своих “элитарных” современников — российский правящий класс — так:
«Он так изолгался, что не верит сам себе даже тогда, когда говорит правду. Кого он не предаст, когда ежеминутно предаёт самого себя: это — самоиуда» (т. 9, стр. 377) [79]. «У них нет совестливости, но страшно много обидчивости: они не стыдятся пакостить, но не выносят упрёка в пакости» (т. 9, стр. 398).
И те «самоиуды», кто не был удовлетворён милостью сюжета по отношению к падшему Гришке Кутерьме и желал жестокого воздаяния ему, — сами получили жесточайшее воздаяние в ходе революции и гражданской войны. Что знаменует: отказ и неумение осуществить милость к падшим, тем более после того, как на это указано прямо и неоднократно, не поддерживаются Свыше.
