, о чем было сказано раньше, наличие национал-монархического и интернационал-монархического сценариев одновременно, еще одно отягчающее обстоятельство, которое может сделать невозможным обе ветви сценария.
Два царя сразу — это слишком много для одной
мон-архии; каждый из двух альтернативных монархических сценариев — помеха для осуществления другого.
Кроме того с монархическим вариантом своеобразно связан роман И.Ильфа и Е.Петрова “Двенадцать стульев”. Образно говоря, предводитель дворянства в государстве — царь. Легитимный предводитель дворянства И.М.Воробьянинов гоняется за утраченным наследством своей тещи-вдовы (кто “дети вдовы” — известно). Технический директор (руководитель) “концессии” — хапуга, мечтатель о западной демократии — О.Бендер. Сюжет завязывается в Старгороде — городе “однофамильце” первого патриарха московского и всея Руси советской эпохи. Одна из ветвей Церкви, в лице о. Федора, самочинно организует “конкурирующую фирму”. Самочинная фирма о. Федора самообманывается и попадает на ложный путь, вследствие чего обнажается сумасшествие алчного о. Федора. “Демократ-идеалист” О.Бендер пролагает дорогу “предводителю дворянства” к вожделенному “стулу” (трону), обретя который “предводитель дворянства” сходит с ума, вследствие разочарования. О.Бендер надолго остается не удел по причине создания ему неблагодарным “предводителем” проблем со здоровьем. Но “изюминка” в том, что пока обе конкурирующие “фирмы” плели интриги, бесхитростный сторож клуба железнодорожников, выходец из простонародья, нашел некое сокровище, при помощи которого всем миром построили новой. То есть реализовалось Пушкинское, альтернативное третье-римскому: Все в том городе (в каком иносказательном “городе”-символе?) богаты, изоб нет — одни палаты.
Как известно, “Двенадцать стульев” — одно из популярнейших произведений советской литературы, которое многие читали и перечитывали взахлеб. Объективно психологически сценарий, изложенный в нем в художественно образной форме, существует как в подсознании большинства, так и на уровне “коллективного бессознательного”. Он более свеж и популярен, чем православные заклинания социальной стихии на мертвом церковнославянском языке, понимание которого утрачено большинством населения. Поэтому к сценарию “Двенадцати стульев” (тронов) — по числу колен Израилевых — следует относиться очень серьезно. обществом возможно управлять и на основе распространения и тиражирования сплетен и анекдотов…
