4. В мартовском «Текущем моменте» мы затронули проблему различения правды и лжи, которая в понятийном аппарате библейской концепции управления была обозначена статьёй столичного политолога С.Кургиняна «Правда — почти как смерть!» Поскольку проблема остаётся неразрешённой в том смысле, что её освещение не вышло за пределы столичной аналитики, то три месяца спустя газета «Известия» № 126 от 20.07.02 г. снова вернулась к этой проблематике в статье штатного обозревателя Ю.Богомолова «Тяжёлый случай»
«Правда там, куда нельзя, правда в той комнате Синей Бороды, которая заперта и в которую неразрешено под страхом смертной казни заглядывать. Правда — это то, что скрыто, спрятано, закопано и находится под семью печатями. Или под грифом “Совершенно секретно”. Правда — прежде всего запретный плод. Сейчас, пока мир, она в открытом доступе, и везде её можно увидеть. Или не увидеть. Или не узнать, встретившись с ней».
Если читатель спросит, что же всё-таки представляет собой явление концептуальной неопределённости, то цитированное выше — самый яркий её образец, поскольку автор статьи не в состоянии определиться: так всё-таки «правда скрыта, спрятана, закопана и под грифом СС, или она — в открытом доступе и её везде можно увидеть?» Тем не менее для большинства современных публицистов и политологов проблема «Правды» действительно всегда — «тяжёлый случай», потому что правды-истины «вообще» не существует, ибо истина всегда предметна, конкретна и потому она — в открытом доступе и её можно увидеть. Было бы желание. Вопрос существования или отсутствия правды-истины разрешается в конкретных жизненных обстоятельствах, а не в абстрактных рассуждениях политических обозревателей. И поскольку конкретная правда-истина для представителей прессы, обслуживающих «элитарные» кланы всегда нравственно неприемлема, то её различение на фоне постоянной лжи СМИ действительно «тяжёлый случай». И чтобы обвинение в отсутствии различения у политических обозревателей не были голословными, процитируем Ю.Богомолова дальше:
«Перед нею (по контексту — правдой-истиной) и пасуют наши старые новые правые. По крайней мере, те, которые всё время на публике, на политической авансцене. И все вместе, правые и левые, накануне избирательных кампаний дружно и радостно становятся в боксёрскую стойку. Потому что выборы — это как бы снова война. Притом гражданская. Хотя и холодная. Но опять же, боюсь, не на жизнь.
… У Бабеля есть неоконченный сценарий про Беню Крика, которого молодой большевик пытается обратить в марксистскую веру. Он ему притаскивает тома Маркса, Энгельса, брошюры Каутского, Плеханова. Беня на них не взглянул. «Ты, — говорит, — не носи мне книги, ты мне людей покажи».
