И “дикари”, каравшие смертью с 12 — 13 лет за нарушение “племенных табу”, были вовсе не сиюминутно кровожадно жестокими варварами в этом вопросе, а просто дальновидными и заботливыми о будущем как своем собственном, так и своих потомков [96]. Именно к этому возрасту подросток входит в полноту разума, хотя жизненный опыт его еще ограничен. Но только после вхождения человека в полноту разума в его поведении начинает проявляться то, насколько он властен над самим собой [97] и как своим каждодневным поведением поддерживает безопасное существование себя и окружающих, т.е. породившего его общества и среды обитания. Если же он не властвует над собой и, в частности, под влиянием инстинктов нарушает “табу о браке и семье”, то с точки зрения нормального “дикаря” он не обладает человеческим достоинством, хотя и выглядит как человек; а в терминологии рассматриваемого нами вопроса о психологии — он не обладает человечным строем психики. И соответственно, особь, не отвечающая критериям племени о человеческом достоинстве, подлежит безжалостной выбраковке для блага всех, обладающих человеческим строем психики по критериям, заложенным племенем в обряды инициации из детства во взрослость. Вопрос о выбраковке недолюдков таким образом выпадает из сферы нравственности и этики людей, переходя в область и практику социальной гигиены [98].
При этом полезно обратить внимание на то обстоятельство, что и первобытные народы, и многие древние цивилизации, им преемствующие, устанавливали возраст, с которого наступала полнота прав и ответственности за свою деятельность, ранее возраста завершения работы генетической программы телесного развития организма, т.е. ранее возраста половой зрелости. При таком характере общественных традиций взрослой жизни и воспитания детей, входя в репродуктивный возраст, люди уже несли всю полноту ответственности перед обществом, в том числе и за то, как и кому они дали новое тело, а вместе с телом — и жизнь на Земле.
В нашей же цивилизации всё наоборот: сначала половое созревание, а потом возраст обретения полноты гражданских прав всеми, вне зависимости от того обладают ли они к этому возрасту ответственностью за последствия своего поведения (в том числе и полового), либо же они выросли в силу разного рода нарушений генетики и ущербности воспитания, допущенных их предками во многих поколениях [99]. Это — одна сторона вопроса о детском сексе в нашем обществе.
Вторая сторона вопроса о детском сексе состоит в том, что известное о первобытных нормах по существу подтверждается жизнью и в наши дни, в нашем обществе.
