Но скоро мы могли уже различить на мачте передового судна флаг.
— Английский! — закричал Мартин. Я молчал, разочарованный.
— Странный народ! — сказал Мартин после паузы. — Я долго жил среди них. Они храбры, но сражаются без интереса и умирают равнодушно. Что можно от них ожидать? — Он выразительно пожал плечами. — Они день и ночь дышат туманом и для облегчения пьют эль.
— Действительно, веселый народ! — заметил я.
— Знаменитый народ! — добавил Мартин. — Они покрыли моря всего мира своими судами и беспощадно нападают на галионы испанского короля — груз их, без сомнения, очень ценный.
Солнце уже спустилось довольно низко, когда первое судно вошло в гавань и бросило якорь, и множество лодок, между которыми находилась и наша, направилось навстречу и окружило его. Когда мы подошли близко, безбородый загорелый молодой человек высокого роста показался наверху и приветствовал нас на плохом французском языке, приглашая на борт. Была спущена веревочная лестница, по которой мы поднялись. Нас сразу провели в большую, комфортабельно обставленную каюту, где нас представили адмиралу флота — капитану Джону Гоукинсу, известному английскому моряку.
Это был полный, небольшого роста, но, по-видимому, большой силы человек, одетый в платье цвета сливы, немного запятнанное от морской воды. Волнистая темная бородка, коротко остриженная голова и длинный прямой нос придавали его лицу проницательный вид, в то время как жесткие ярко-голубые глаза выражали непоколебимую отвагу. Словом, то был человек, постоянно имеющий дело с человеческим мясом и сильными ударами, торговец невольниками, пират — истый моряк.
— Господа, — сказал он, встречая нас с улыбкой, — я прошел много лье не тем курсом, какой мне требовался, чтобы предостеречь вас. В то время как я производил торговлю с испанцами в Гаване, я там слышал о предполагающейся большой экспедиции под начальством Педро Менендеса, испанского адмирала, состоящей из пятнадцати судов и направляющейся сюда к вам, чтобы преследовать новую религию. Так как я сам принадлежу к этой религии, я решил прийти к вам и предложить свои услуги вашему коменданту.
Хорошо, по крайней мере, начнутся действия, — сказал Мартин.
Он рассказал капитану Гоукинсу, как обстоят дела с нами, на что тот недоверчиво покачал головой и обещал завтра посетить де Лодоньера.
— Жан Рибо? — ответил он на мой вопрос. — Нет, ничего о нем не слышал. Но он, быть может, отплыл после того, как я оставил Англию. Я уже год как оттуда. Длинное путешествие, господа, но успешное, так как я получил много денег за негров, вывезенных мною из Африки для испанских плантаций, находящихся вокруг Гаваны. Вероломные эти собаки испанцы — говорят со мною как будто дружески, но охотно перерезали бы мне, горло, если бы посмели.
