Розамунда хмуро взглянула в сторону мужа, который в это время произнес:
– Ложись спать.
Она возмутилась, услышав приказ. Только аббатисе сходило с рук такое деспотичное поведение. И, конечно, ее отцу.
– Нет, спасибо. Я еще не устала.
– Розамунда.
– Да?
– Это была не просьба.
Она сердито взглянула на него, раздумывая, не ослушаться ли этого явного приказа, но потом вздохнула. Он ее муж. И она, к сожалению, обещала отцу подчиняться ему.
Сердито бормоча себе под нос, она направилась к лежавшим мужчинам. Они оставили посередине для нее очень маленькое свободное пространство. Должно быть, они считают ее крошечной.
Скривившись, она сумела втиснуться между двумя рыцарями. Стало свободнее, когда они оба легли на бок, глядя друг на друга поверх нее. Вытянувшись на спине, она устремила взгляд на звезды.
Эрик почувствовал, что рука рядом с ним слегка двигается, и нахмурился. Открыв глаза, он у видел, что и Роберт заметил это. Они оба посмотрели на ноги и увидели, что Розамунда вращает правой ступней.
Они снова посмотрели друг на друга, потом на ее недовольно скривившееся лицо.
Откашлявшись, Эрик подождал, пока Розамунда посмотрит на него, и спросил:
– Что ты делаешь?
– Смотрю на звезды.
– Нет, с твоей ступней. Что ты делаешь?
Розамунда заморгала, потом недоуменно посмотрела на свои ноги.
– Ты ею вращала в воздухе, – сухо объяснил Эрик.
– А, – смущенно улыбнулась Розамунда. – Иногда так бывает перед тем, как я засыпаю. – Она уже давно не обращала на это внимания. Эти движения помогали ей убаюкать себя, когда не было усталости. Как сейчас. Несмотря на то что она встала на рассвете и ехала весь день, она не устала. Розамунде хватало четырех-пяти часов сна. Она унаследовала это от отца.
– А сегодня этого не делай, – приказал Эрик и закрыл глаза.
Розамунда скорчила рожицу и высунула язык. Движение рядом с ней заставило ее взглянуть на Роберта, и она увидела усмешку на его лице. Он оказался свидетелем ее ребячливой выходки. Она почувствовала, как краснеет, и, быстро отвернувшись, снова стала смотреть в небо. Через несколько минут первые звуки храпа нарушили ночную тишину.
Первым захрапел ее муж: звук был громким, раскатистым, и она напряженно замерла. Казалось, храп даже громче чем был рано утром, возможно, потому, что сейчас он лежал на боку. Его рот был в нескольких дюймах от нее, его дыхание щекотало ее ухо. За первыми звуками последовало еще несколько, прежде чем Роберт разразился ответным храпом.
