Приняв покачивание головой за отказ, король незамедлительно продемонстрировал свой всем известный темперамент. Сверкнув глазами, он навис над молодым человеком так угрожающе, что Эрик попятился и уперся спиной в стол.
– А что, если я велю тебя убить, если ты не согласишься на брак? – взревел Генрих. Потом, явно решив, что необходимы подробности, чтобы убедить Эрика, добавил: – Что, если я прикажу четвертовать тебя? Тупым топором? Прикажу насадить твою голову на кол, а куски твоего тела выставлю во всех четырех сторонах моего королевства? Что тогда?
– Тогда мне нравится идея женитьбы, – выдавил из себя Эрик и тут же устыдился, услышав, как сорвался собственный голос от угроз короля. Он почувствовал облегчение Роберта и всей душой желал испытать такое же чувство, но, поскольку король все еще яростно сверкал глазами, буквально обжигая его своим дыханием, облегчения не было. Эрик вдруг как-то сразу протрезвел, и ощущение было чрезвычайно неприятным.
Довольно улыбнувшись, король резко выпрямился, словно не угрожал только что молодому рыцарю:
– Я рад слышать это. Я лучше сделаю тебя своим зятем, чем прикажу украсить твоей головой Вестминстер.
– Зятем? – тупо переспросил Эрик, потом растерянно взглянул на Роберта.
У короля было три дочери – Матильда, Элеонора и Иоанна. Но все они уже были замужем. Роберт выглядел таким же растерянным, как и Эрик, но толкнул друга, побуждая его задать вопрос королю. Вздохнув, Эрик повернулся к королю и начал:
– Я не понимаю, ваше величество. Ваша…
Но король уже отошел от него, выхватил накидку из рук епископа и, набрасывая ее на ходу, направился к двери. Шрусбери торопливо последовал за ним. Похоже, что теперь, добившись согласия Эрика, они уходили.
Эрик неуверенно посмотрел на Роберта. Инстинкт, не раз спасавший его в бою, побуждал его остаться на месте или спешно ретироваться в свою комнату. Но сейчас все его чувства были несколько спутаны и, возможно, обманывали его. То, что Роберт вдруг вскочил, дернул его за руку и подтолкнул к королю, подтверждало это.
Вздохнув, Эрик схватил забытые королем на столе перчатки и поспешил за вельможными гостями, чувствуя за спиной торопливые шаги Роберта.
– Но, ваше величество, – произнес он, нагнав гостей, – все ваши дочери замужем.
– Но не Розамунда, – тут же возразил король. Остановившись у двери, он взглянул на Эрика, потом моргнул, увидев в его руках свои перчатки. – А, благодарю, – пробормотал он, натянул их и набросил на голову капюшон. – Захватите свои накидки. Сегодня сыро, – приказал Генрих и вышел из комнаты.
