– Да. Сестра Юстасия. Пусть этим займется сестра, дочка. У меня мало времени и…
– О, я не могу допустить этого, папа. Сестра Юстасия может запачкать рукава своей сутаны. Это не займет много времени, я уверена, и тогда…
– Плевать я хотел на рукава сестры Юстасии! – прорычал Генрих, шагнув вперед, чтобы оттащить дочь силой, если понадобится, но ее умоляющий взгляд остановил его. Как она была похожа на свою мать, которой Генрих ни в чем не мог отказать! Как, впрочем, и дочери.
Вздохнув, он снял накидку и передал ее Юстасии, потом сбросил короткий камзол и тоже отдал монахине.
– Кто научил тебя этому? – ворчливо спросил он, опускаясь на колени рядом с дочерью.
– Никто, – призналась она, одарив его улыбкой, от которой у Генриха сразу потеплело на сердце. Мгновенно его гнев и раздражение улетучились. – Просто это показалось мне единственным выходом, когда я поняла, в чем причина. Иначе она погибнет.
Кивнув, Генрих пододвинулся к дочери как можно ближе и засунул руки в чрево кобылы, помогая Розамунде.
– Голову не можешь найти?
Розамунда кивнула:
– Я нащупала задние ноги, но не могу…
– Ага! Вот она. Что-то ее держит. – Немного помолчав, он произнес: – Вот так.
Розамунда почувствовала, как задние ноги жеребенка выскользнули из ее рук. Она едва успела вытащить руки из кобылы, как отец уже перевернул жеребенка внутри кобылы, и тот оказался в правильном положении.
– Кобыла слишком слаба. Тебе придется… – Она не закончила говорить, а отец уже тянул за голову и передние ноги жеребенка. Через секунду тот выскользнул на солому.
– О! – выдохнула Розамунда, разглядывая ворочавшегося на соломе малыша с тоненькими ножками. – Ну разве он не прелесть?
– Да, – ворчливо согласился Генрих, потом, откашлявшись, схватил дочь за руки и поднял с колен. – Пойдем. У нас мало времени. И потом, девушке твоего положения не пристало заниматься подобными вещами.
– Ах, папа! – Смеясь, Розамунда бросилась в объятия отца, как в детстве. Генрих тут же забыл все упреки, как она и предполагала.
– Так вот, значит, дочь короля.
Эрик переступил с ноги на ногу; его взгляд оторвался от девушки и переместился на друга.
– Похоже, что так.
– Она прелестна.
– Безусловно, – тихо согласился Эрик. – Если память не изменяет мне, она копия прекрасной Розамунды.
– Память не подводит вас. Она точная копия своей матери, – согласился Шрусбери. – Кроме волос. Волосы у нее в отца. Будем надеяться, что вместе с ними она не унаследовала его вспыльчивый характер.
