— Смотри, научи ее послушанию! Я как-нибудь проверю.
— Обещаю, милорд, за мной не заржавеет. — И Вигран расплылся в противной ухмылке.
Алеа почувствовала, как мир вокруг нее рушится.
* * *
По крайней мере она не досталась Альфу.
Если это, конечно, можно считать утешением.
Но на безрыбье...
У Вентодовой жены, Бирин, было круглое лицо, которое всякий раз, когда Алеа попадалась ей на глаза, принимало кислое выражение. А надо сказать, что первый раз это случилось, как только несчастная девушка переступила порог их дома.
— Немедленно бери метлу и подметай, бездельница! Пыль отовсюду смахни! И смотри, ничего не разбей!..
Алеа прикусила язык и пониже склонила голову.
По щекам ее катились горючие слезы, но она послушно достала из угла метлу и принялась подметать. Правда, ее так и подмывало стукнуть ненавистную Бирин рукояткой метлы по голове или загнать в ее луженую глотку все прутья. Но Алеа тотчас напомнила себе, что ее печальный удел — не иначе как воля богов. Это Норны сплели для нее такую нить судьбы. Остается только покориться их воле. И если она будет стараться и чисто мести в этой жизни, то после смерти ее ждет сияющая Валгалла, где она и пребудет до самого Рагнарека.
Алеа старалась не обращать внимания на ехидные шутки Виграна, его сына Силига и дочери Ялас. Все семейство собралось посмотреть, как она будет подметать пол в их доме. Особенно Алеа старалась не смотреть на Силига. Вигранову сыну было уже почти двадцать, ростом — чуть ли не с отца, хотя еще по-юношески жилистый и подтянутый.
От взглядов, которые хозяйский сынок бросал в ее сторону, Алеа была готова провалиться сквозь землю.
— Ты что, первый раз держишь в руках совок? Столько прожила, а не умеешь мести пыль? — придиралась к ней Бирин.
И вновь Алеа промолчала. Как будто ее хозяйке неизвестно, что, как ты ни старайся, невозможно сразу подмести весь мусор!..
Не говоря ни слова, девушка аккуратно, хотя и не с первого раза, замела на совок всю пыль.
— И как это мать не научила тебя! — не унималась Бирин.
Услышав, как эта противная бабища осмелилась критиковать ее мать, Алеа вспыхнула и уже приготовилась ответить дерзостью на хамство, но внутренний голос в последнее мгновение велел ей одуматься, и девушка, не произнеся ни слова, застыла на месте.
В этот момент здоровенная лапища Бирин хлопнула ее по лицу.
— Подметай, неумеха, ишь, разинула рот! Пошевеливайся, кому говорят!..
Алеа на мгновение окаменела от боли и унижения. Ей показалось, будто происходящее — лишь дурной сон и достаточно проснуться, чтобы вернуться к прежней, нормальной жизни...
