— А первые карлики случайно наткнулись на залежи металлов и полюбили кузнечное дело, так? — медленно произнесла Алеа. — Что ж, может статься... Но узнаем ли мы это наверняка хоть когда-нибудь?
— Скорее всего нет, — отозвался Гар. — Но после ужина я попрошу Бекко, чтобы он позволил мне немного поработать на их компьютере. Затем я попытаюсь разобраться, можно ли при помощи их радиопередатчика переговорить с нашим другом Гарлоном. Хочу сообщить ему, что добрались мы благополучно, и рассказать обо всем том, что мы здесь узнали.
— Скорее всего он уже и так обо всем знает, — сказала Алеа. — Если карлики и гиганты общаются друг с другом так часто, как они нас в этом уверяют.
Через минуту вернулись хозяева, и пиршество началось. За столом много смеялись и много разговаривали, поглощая в больших количествах жареную свинину и в изобилии — крепкий эль.
Насытившись, карлики принялись рассказывать древние предания. Широко раскрыв глаза, Алеа слушала Обона, выразительно излагавшего драматическую историю о храбром карлике Альберихе, согласившемся сохранять клад Лорелеи и запрятавшего его в глубине пещер Нифльхейма от посягательств жестоких богов Асгарда. Однако Вотан призвал на помощь хитроумного Локи, и они оба коварно проникли в земли Нифльхейма, похитив сокровища златокудрой Лорелеи. Альберих отважно защищал доверенный ему клад, и тогда боги лишили его жизни самым бесчестным образом — только лишь за его преданность и желание любой ценой сдержать данное обещание.
Услышанное, конечно же, было не похоже на те сказки, которые Алеа слышала в детстве. В них Альберих отнюдь не отличался верностью и благородством, а был всего лишь злобным властолюбивым негодяем-карликом, который спер у Лорелеи все ее золото и выковал из него кольцо, даровавшее ему небывалую власть над другими карликами.
В детских сказках Алеа совсем другими были и Вотан с Локи — именно они вступили в жестокую битву с тысячами злобных карликов ради того, чтобы спасти сокровища Лорелеи. Там Альберих получил по заслугам за совершенные им злодейства и непомерную жадность...
Совершенно неожиданно для самой себя Алеа перепугалась, когда Сарет потребовала, чтобы она приняла участие в этом импровизированном конкурсе рассказчиков.
Девушка, запинаясь, с трудом проговорила:
— Я не знаю ничего такого, чего бы вы не слышали.
Это было истинной правдой — до известной степени, хотя карлики, несомненно, восприняли бы мидгардскую версию легенд как странную, если не сказать оскорбительную.
