— Конечно, и мы должны показать, что умеем, — уточнила Орла.
— Например, что вы умеете готовить?
— Готовить? — Великанши недоуменно переглянулись. — А кто не умеет? Кто, по-твоему, готовит холостякам, чтобы они не умерли с голоду?
— Как это — кто? Матери, разве они не живут в родительском доме, пока не женятся? — удивилась, в свою очередь, Алеа.
От этих ее слов женщины снова покатились со смеху. Когда же они отсмеялись, Риара пояснила:
— Как можно держать в доме, словно привязанного, взрослого сына! Нет, наши молодые люди живут в холостяцком доме, и если даже родители их не научили убирать за собой, то жизнь научит, и притом быстро.
— Мы были наслышаны, сестрица, что у вас в Мидгарде мужчины дурно обходятся с женщинами, — нахмурилась Орла. — Из твоих слов видно, что это правда.
— Я бы не стала жаловаться, как со мной обходился отец, — отозвалась Алеа, — но за стенами родительского дома мальчишки постоянно давали мне обидные клички. Впрочем, и другие девочки тоже.
И она вкратце поведала свои новым подругам, каких унижений натерпелась от сверстников в детстве, рассказала, как жестоко обошлись с ней жители деревни после смерти родителей, как несколько дней ей пришлось провести в рабстве, терпя постоянные побои за малейшую, чаще всего несуществующую, провинность. Как она, не желая сносить унижения, осмеливалась дерзить свои хозяевам, как боялась превратиться в шлюху.
Алеа даже не заметила, что под конец своего печального рассказа склонилась к Орле, как та, пытаясь ее утешить, положила ей на плечо руку, как другие женщины, казалось, прониклись ее горем.
— Да, нам доводилось слышать нечто подобное, — хмуро отозвалась Риара. — Скажи-ка нам имя своего обидчика, и мы отправим весточку нашим собратьям-гигантам, пусть, как только представится такая возможность, возьмут его в плен.
Алеа удивленно посмотрела в ее сторону.
— Не беспокойся, сестрица, мы отдадим тебе все, что останется от негодяя.
— Но... но... разве ваш мужчина позволит вам поднять на него руку?
— Ни один взрослый гигант, будь то мужчина или женщина, не приказывает другому, что ему или ей делать, — мягко произнесла Исола. — Что касается наших мужчин, то мы не скажем им, зачем нам нужен этот человек, иначе они могут так разгневаться, что не оставят от него мокрого места. Согласись, для подлеца, осмелившегося надругаться над чувствами женщины, это слишком мягкое наказание.
— Ты права, — согласилась Алеа, — и большое вам спасибо.
