— О да, — мрачно кивнула Химена. — Разве ты не заметил, как у Драстэна глазки сверкают, когда он смотрит на Розамунду?
— Я заметила, — проворчала Алисанда. — И если грядущая война не будет преследовать иной цели, я хотя бы, быть может, спасу мою племянницу.
— Быть может, такого же мнения придерживается и сэр Оризан, — заметил Мэт. Его отец усмехнулся:
— Ну вот мы и описали круг, сынок. Единственные двое, кого мы пока ни в чем не заподозрили, это королева Петронилла и юный Джон.
Мэт пожал плечами:
— Не понимаю, чего бы мог добиться Джон за счет убийства Гагериса.
— Быть может, отомстил бы за издевки? — предположила Химена.
— Не исключено, — кивнул Мэт. — Между братьями всегда существует соперничество. Но поскольку у Джона явно застолблена должность папиного любимчика, он располагает всей потребной ему защитой от Гагериса, и отомстить за его обиды всегда может папаша.
— Не вижу я, чтобы и Петронилла что-то выиграла от смерти сына, — подхватила Алисанда, — кроме войны, в результате которой она могла бы завоевать свои наследные земли, составляющие четверть Меровенса, для своего любимчика Бриона...
И тут Алисанда широко открыла глаза.
И Мэт тоже, после чего он завершил за жену начатую ею фразу:
— ...или даже все королевство!
— Верно... — прошептала Алисанда. — Если Брион — фаворит матери, значит, она мечтает видеть его королем Бретанглии, но все равно — нет, она не могла бы дать приказ убить своего первенца ради блага второго сына!
— Ты клонишь к тому, что превращение Бриона в наследника престола само по себе — недостаточный мотив для убийства, — задумчиво проговорил Мэт. — Но если Драстэн действительно так сильно жаждет овладеть Розамундой, как думает королева, ревность Петрониллы — вполне достаточное основание.
— Быть может, этого бы ей хватило для того, чтобы убить Розамунду, — возразила Алисанда и встревоженно нахмурилась. — Но зачем ей понадобилось бы убивать Гагериса?
— С кем Розамунда жила со времени помолвки с Гагерисом?
— Почему ты спрашиваешь? С королем и его семейством.
— Ну а если бы король и королева расстались? С кем бы стал жить Гагерис?
— С отцом, — снова сдвинув брови, отвечала Алисанда. — Мать он не жалует, это мы все видели.
— Эдипов комплекс, можно не сомневаться, — глубокомысленно изрек Рамон.
— А с кем Розамунда будет жить теперь, когда Гагерис мертв? — спросил Мэт. — То есть если король с королевой расстанутся?
— Брион — любимчик матери и, конечно, станет жить с ней, — протянула Алисанда, — а если Петронилла сумеет настоять на его помолвке с Розамундой... — Она резко тряхнула головой. — Нет! Невероятно, чтобы Петронилла приказала убить собственного сына только ради того, чтобы удалить Розамунду от Драстэна!
