— Ну, что мы тут имеем? — Розандри наклонился поближе и уставился на Мэта в упор. Мэт понял, что берберское колдовство не избавляет от близорукости. — Ручки у нас нежные, тяжелая работа им неведома.
— Научится, не бойся. Ты давай-ка, язык ему завяжи!
— Это мы запросто, — фыркнул Розандри и бросил шепотку какого-то порошка в кувшин, стоявший у него под ногами. Затем он что-то проговорил нараспев на своем языке, но Мэт, благодаря действию переводческого заклинания, смысл произнесенных слов уловил. Цель колдуна состояла в том, чтобы Мэт, сохранив способность шевелить губами, остался бы немым. Язык его при этом мог помогать ему при глотании, но никак — для артикуляции звуков. Уже по мере того, как колдун читал заклинание, Мэт ощущал, как деревенеет его язык — так, будто ему вкатили порядочную дозу новокаина.
Розандри завершил чтение заклинательного стишка, победно осклабился и сказал:
— Можете вынуть кляп.
Капитан кликнул матроса, и тот, держа над головой Мэта занесенный для удара ятаган, кинжалом перерезал тряпку, которой был завязан его рот. Мэт разжал губы, сжал их и решил, что, невзирая на вонь гниющей рыбы, пахнет в порту просто-таки божественно.
— Как тебя звать? — требовательно вопросил капитан. Мэт решил, что осторожность не повредит, однако при попытке произнести словосочетание «Вильям Шекспир» у него возникли большие сложности — это имя звучало престранно при полном отсутствии согласных. Мэт вытаращил глаза. Заклинание Розандри сработало, и еще как! Колдун радостно заперхал.
— А может, он притворяется, — опасливо предположил капитан и наступил Мэту на ногу.
Мэт взвыл от боли и развернулся к капитану, вопя:
— Ах ты, скотина! Вали к себе в Триполи, а не то я натравлю на тебя морских пехотинцев!
Увы, с уст его сорвались только гласные звуки — нечто вроде модулированного воя. Мэт в ужасе замер.
Капитан расхохотался.
— Славная работенка, Розандри, очень даже славная! Тащи его в трюм, Хаким, да прикуй цепью к веслу. Поторопись, я хочу с вечерним приливом отбыть к Порт-Саиду!
Единственное, чем утешал себя Мэт, когда матрос тащил его по палубе к трюму, так это тем, что, невзирая ни на что, ему предстоит продолжить путь в нужном направлении. Тяжелая работа его не пугала — даже неплохо было немного потренироваться. А в Египте он мог бы удрать с корабля.
Хаким приковал его к веслу пятифутовой цепью и сказал:
— Греби, как гребут другие, и тогда, когда они гребут, а не то получишь веслом по шее!
