Никто из вас, детей, не ездил туда после своего отъезда, хотя мать несколько раз приезжала в Нью-Йорк.
Каждый раз ты с Джейн уговаривали ее остаться, и каждый раз, становясь все более дряхлой и слабой, она отказывалась и возвращалась в Огайо, где жила в доме своей сестры Коры, в большом белом доме под сенью кленов.
Ты, Джейн, Маргарет и Роза поехали на похороны в одном поезде, Ларри приехал из Айдахо, это была его первая поездка с тех пор, как пять лет назад он покинул Огайо. Все было сделано до вашего прибытия, оставалась только неприятная роль вежливой скорби, потому что никто не ощущал острой потери. Мать давно уже умерла для всех вас. С Джейн, вероятно, было иначе, потому что между ней и матерью были близость и понимание, о которых младшие дети и не подозревали.
По всей видимости, Маргарет мысленно оставалась в Нью-Йорке, озабоченная своими проблемами, Роза, как всегда, была занята только своей внешностью, а Ларри, бесцельно слоняясь с крыльца в гостиную и обратно, не проявлял готовности что-либо делать. На следующий день вы поехали на кладбище в длинной цепи других машин и смотрели, как гроб с телом матери опускают в яму рядом с могилой вашего отца.
А утром следующего дня по предложению Джейн ты отправился с ней на площадь, в аптеку, и проторчал там битый час, пока она разговаривала с ее владельцем — с тем самым простаком, которого двадцать лет назад она просила тебя ей помочь уговорить. Осматривала стойки и полки, делала замечания по поводу всяких новшеств и изменений. Тебе предложили зайти за стойку и в память о прежних временах сделать себе содовую. Ты смотрел на Джейн с удивлением и завистью. Она получала удовольствие от этого визита! Ей действительно было интересно узнать, что старый кабинет, где хранились лекарства для лошадей и таблетки Виллатора, переделан в новую блестящую стойку, заполненную маленькими кожаными библиями, и что за предыдущий год было продано больше трех тысяч этих книжек, причем с каждой получена выгода в шесть центов.
Вы прошлись вместе по Мейн-стрит, рука в руку, раскланиваясь в ответ на уважительные и сочувствующие поклоны старых друзей и знакомых.
— Все-таки мы чертовски дешево продали тогда аптеку! — заметила Джейн. — Она так удачно расположена, это просто золотое дно!
И при этом деньги ее интересовали меньше всех знакомых тебе людей.
В тот вечер вы все уехали в. Нью-Йорк, пройдя пешком путь от большого белого дома, где умерла ваша мать, до нового кирпичного здания вокзала всего в трех кварталах от него. Ты заказал для трех женщин купе в салон-вагоне и отдельное купе для себя и Ларри, который, добравшись до самого Огайо, уступил просьбам Джейн ненадолго съездить в Нью-Йорк.
