– Выходит, что эскадра, ваше высокоблагородие, прорвалась через японскую блокаду? – спросил гальванер-радист.
– Будем надеяться, что так.
– Через день-два тогда увидим Владивосток.
– Не торопись. День еще не кончился, стемнеетбудет видней, что и как.
Матросы, пользуясь передышкой, прилегли у орудий. Кое-кто дремал, другие переговаривались. На баке, в тени от щитов носового орудия, Киткин громко читал чеховские рассказы.
– «Хоть ты и седьмой, а дурак! – под общий смех закончил он «Жалобную книгу».
Открыли, сдвинув броневые плиты, машинные люки, Красные от жары, все измазанные маслом и сажей, вылезали подышать воздухом кочегары и машинисты. С ними поднялся и розовощекий, белозубый младший механик Степанов. Его надетый на голое тело брюки и китель были измараны, в густых курчавых волосах торчал клок пакли.
– Шурка, да ты на трубочиста похож! – окликнул его с мостика Медведев.
– Хуже адского духа, – ответил, смеясь и расстегивая китель, механик. – Чуть не сжарился совсем. Когда снесло трубу, тяга сразу упала, дым повалил в кочегарку. Пришлось срочно выключить носовую кочегарку и лезть самому туда. Эх, нырнуть бы сейчас в море!..
– Зато вы там все целы и невредимы, а тут сейчас Алешу Рклитского и двух матросов убили.
– Жаль беднягу. Так и не отыгрался, значит, он в шахматы. Все обещал мне сделать два мата подряд, да не успел.
Вскоре броненосцы завязали перестрелку с японцами. Японские снаряды давали больше перелеты и ложились около крейсеров. Рейценштейн поспешил отвести свой отряд подальше от главных сил.
Матросы затаив дыхание наблюдали за боем.
Японские крейсера, видневшиеся на норд – и зюйдвест, тоже издали следили за происходящим поединком.
– Жарко нашим приходится! Навалился вражина! Не выдюжить нашим… – слышались скорбные замечания матросов.
– Не скули зря! На войне без потерь нельзя, – подбадривал Киткин. Широко расставив свои длинные ноги, он в бинокль рассматривал японские крейсера.
– На «Асахи» пожар, – сообщал он. – У «Микасы» повреждена средняя труба. Это, верно, все «Ретвизан» чешет. Шенснович вошел в азарт и забыл даже свою обычную осторожность.
– Лейтенант, займитесь вашим прямым делом! – одернул его с мостика Рейценштейн.
– Есть заняться прямым делом! – насмешливо вытянулся офицер.
С уменьшением дистанции превосходство японской артиллерии усиливалось, так как на русских судах недоставало большого числа орудий среднего калибрашестидюймовых, стодвадцатимиллиметровых и трехдюймовых. Хотя они и не были страшны для броненосцев, но все же разрушали верхние постройки и производили пожары. Это вызывало у матросов сомнение в исходе боя. Все чаще слышались вздохи и сердитая ругань.
