Ли Чонг настороженно молчал. Его толстые, как сардельки, пальцы перестали барабанить, а только слегка подрагивали, как хвост у недовольной кошки.
И тут Мак сделал главный ход.
— Ты не дашь нам свой старый фордик съездить на реку Кармел за лягушками для Дока, нашего славного старины Дока?
Ли Чонг торжествующе улыбнулся.
— Фолдик не лаботает, — сказал он, — совсем сломался.
Это был удар ниже пояса. Но Мак очень быстро оправился от него. Он положил на стекло записку Дока заправщику.
— Гляди, — сказал он. — Доку очень нужны лягушки. По этой записке я получу десять галлонов бензина. Я не могу подвести Дока. Ты ведь знаешь, какой механик Гай. На все сто. Он починит твой фордик. Так ты уж дай нам его.
Ли закинул назад голову, чтобы сквозь очки поглядеть на Мака. Как будто подвоха нет. Фордик и правда не работает. Гай и правда отличный механик, а записка насчет бензина — бесспорное доказательство честной игры.
— Вы надолго собилаетесь ехать? — спросил он.
— Может, на полдня, может, на день. Как получится.
И все-таки на душе у Ли Чонга кошки скребли. Однако выхода нет. Придется рискнуть. А что риск был — Ли знал наверняка.
— Холосо, белите, — сказал он.
— Вот и ладненько, — обрадовался Мак. — Я был уверен, Док может всегда на тебя рассчитывать. Сейчас же пошлю Гая чинить автомобиль, — он уже повернулся к выходу, но как будто что-то вспомнил и опять обратился к Ли Чонгу: — Док платит пять центов за лягушку. А наловим мы ему семь или восемь сотен. Не дашь в счет будущих денег пинту старой тенисовки?
— Не дам, — сказал Ли Чонг.
Фрэнки впервые появился в Западной биологической, когда ему было одиннадцать лет. Неделю он каждый день подходил к двери и смотрел внутрь. Потом день простоял на пороге, а через десять дней был уже в помещении. У него были огромные черные глаза и жесткая спутанная грязная шапка волос на голове. Руки он не мыл вечность. Фрэнки поднял с пола стружку, бросил ее в корзину с мусором и стал смотреть, как Док приклеивает ярлыки к банкам с экспонатами — лиловыми парусниками. Наконец он подошел к верстаку и положил на него свои чумазые ладони. Это постепенное внедрение в обитель Дока заняло недели три, и все это время Фрэнки был готов в любую минуту сорваться с места и убежать.
— Как тебя зовут, малыш? — спросил Док.
— Фрэнки.
— Где ты живешь?
— А там. — Взмах руки в сторону холма.
— Почему ты не в школе?
— Я не хожу в школу.
— Почему?
— Они меня не берут.
— У тебя грязные руки. Ты давно их не мыл?
