«Если он заплатит сегодня за товар, я буду знать наверняка, что он колдун и его доллары идут из дьявольского кармана», — думал Кеола.
В это время к нему подошел тесть, очень сердитый на вид, и встал позади.
— Это пароход? — спросил он.
— Да, — ответил Кеола. — Он зайдет в Пелекуну, а оттуда прямо сюда.
— В таком случае делать нечего, придется взять в помощники тебя, Кеола, за неимением лучшего. Пойдем в дом, — сказал Каламак.
Они вошли в гостиную, прелестную комнату, оклеенную обоями, увешанную картинами, с качалкой, столом и диваном в европейском стиле. Кроме того, тут были еще этажерка, семейная Библия на столе и запертая на замок конторка у стены, так что всякий мог видеть, что это дом состоятельного человека.
Каламак велел Кеоле закрыть ставни, сам запер на ключ все двери, открыл конторку, достал из нее два ожерелья, увешанные талисманами и раковинами, пучок высушенных трав и древесных листьев и свежую пальмовую ветвь.
— Я намереваюсь сделать необыкновенно странную штуку, — сказал он. — В древние времена жили мудрецы, творившие среди прочих чудес и это чудо, но они делали его обыкновенно в пустыне, ночью, при свете звезд, а я сделаю его здесь, в комнате, среди бела дня.
Сказав это, он взял со стола Библию, положил ее на диван и закрыл подушкой. Затем вынул циновку удивительно красивого рисунка и сложил на насыпанный в оловянную сковороду песок пучки трав и листьев. После этого он и Кеола надели ожерелья и встали на двух противоположных углах циновки.
— Время наступает, — сказал колдун. — Не бойся!
Он поджег траву и забормотал что-то, размахивая пальмовой ветвью. Сначала было темновато из-за закрытых ставен, но травы ярко вспыхнули, осветив комнату, а затем пламя поднялось над Кеолой. У него закружилась голова, в глазах потемнело, а в ушах звучало бормотанье Каламака. Вдруг циновку, на которой они стояли, молниеносно выдернули из-под них, и в то же мгновение дом и комната исчезли… У Кеолы перехватило дыхание. Волны света прокатились над его головой, и он увидел себя перенесенным на берег моря под яркие лучи солнца и услышал шум прибоя. Оба они стояли на той же самой циновке, держась друг за друга, безмолвные, задыхающиеся, закрывая глаза руками.
— Что это было? — спросил Кеола, который как более молодой опомнился первым. — Эта напоминает агонию.
— Ничего особенного, уже все окончено, — вздохнул Каламак.
— Но где мы, скажи ради Бога?
— Не в том дело, — возразил колдун. — Раз мы здесь, дело в наших руках, и нам следует приступать к нему. Пока я отдышусь, ты сходи к опушке леса и принеси по три пригоршни листьев растущей там травы и листьев с деревьев, что стоят на самом краю поляны. Поторопись, потому что мы должны быть дома до прибытия парохода. Наше исчезновение могло бы показаться странным.
