Мэт тоже хорошо смотрелся. Вечерний костюм очень шел ему, а при виде маленьких сапфировых запонок мне почему-то вспомнился бывший муж. Я снова возвращалась в высшее общество, хотя бы на один вечер. И это общество отстояло от мира Криса на миллион световых лет.
Мы доехали до Линкольн-центра на такси и вышли у фонтана, струи которого взмывали высоко в небо, плавно ниспадая обратно. Небольшие группы изысканно одетых меломанов двигались в одном направлении с нами, и я почти не обращала внимания на Мэта, ослепленная яркими нарядами и лицами знаменитостей. Похоже, эта премьера была далеко не рядовым событием.
Изо всех щелей и углов выпрыгивали репортеры и, сверкая вспышками, фотографировали всех проходящих мимо. Обитателей лож узнавали безошибочно: они были одеты тщательнее прочих. В глазах рябило от бриллиантов.
— Мистер Хинтон, минутку, пожалуйста… — Мэтью обернулся налево, ища взглядом того, кто его окликнул, и я невольно посмотрела туда же. Мелькнула вспышка, и фотоаппарат запечатлел наши лица.
— Можно узнать, как зовут вашу даму? — поинтересовалась гибкая негритянка в красном платье, опуская камеру. Она достала блокнотик и с улыбкой записала мое имя. Я не верила своим глазам. Вот это цирк! Всюду царило столпотворение, зрители с трудом пробивались сквозь ряды фотографов и репортеров.
Мэтью повел меня по лестнице. Стоявший у входа в ложу пожилой капельдинер приветливо улыбнулся:
— Добрый вечер, мистер Хинтон. Ну и дела…
— Вы часто бываете в опере, Мэт?
— Раз в год, а что? — В это верилось с трудом. Давали «Лючию ди Ламмермур» с Джоан Сазерленд. От зрелища захватывало дух, а в антрактах рекой лилось шампанское, и фотографы продолжали трудиться в поте лица.
— Я заказал столик у «Рэффла», к которому тщетно приглашал вас вчера. Надеюсь, сегодня вы возражать не будете?
— Нет, не буду. Замечательно!
В ресторане с Мэтью здоровались все проходившие мимо официанты. Пег права, он ужасно общителен. Даже чересчур.
Но вечер был прекрасный, разговор шел непринужденно, а у собеседника оказалось неистощимое чувство юмора. Он заказал копченую семгу, жареную утку и суфле по-марнски. Пили мы в основном шампанское, а потом немного потанцевали под негромкую, но веселую музыку клубного оркестра. Интерьер, спланированный Сесилом Битеном, был слегка чопорен, однако толпу посетителей, сплошь принадлежавших к нью-йоркской элите, это ничуть не смущало.
Мы подъехали к «Ридженси» в час ночи. В вестибюле я пожала ему руку, поблагодарив за чудесно проведенный вечер. Все было именно так, как я и предполагала. Открытие оперного сезона, ничего особенного. Но утром выяснилось, что газетчики думали по-другому.
