Ожидание показалось невыносимо долгим. Масао сидел на полу, баюкая жену на руках, как ребенка. Хидеми не приходила в себя, но страшные судороги в животе не прекращались. Даже мать Хидеми растерялась. Все приемы и советы повитух оказались бесполезными. Когда прибыла «скорая», Хидеми лежала не открывая глаз, с мертвенно-серым лицами еле слышным дыханием. Врач, осмотревший ее, удивился, что она до сих пор жива.
Хидеми торопливо отнесли в машину, Масао попросил тещу присмотреть за Хироко. Он не успел поклониться и поспешил вслед за Хидеми и врачом. По дороге в больницу врач почти все время молчал, но часто щупал пульс у Хидеми и наконец перед самой больницей посмотрел на Масао, качая головой.
— Вашей жене очень плохо, — произнес он, подтверждая худшие опасения Масао. — Не знаю, сможем ли мы спасти ее. Она потеряла много крови, у нее шок. Мне кажется, ребенок лежит не правильно. Она мучилась слишком долго и теперь очень слаба. — Врач не сказал ничего нового для Масао, но эти слова прозвучали, как смертный приговор.
— Вы должны спасти ее! — яростно выпалил Масао, вмиг превратившись в разгневанного самурая. — Вы обязаны!
Он не мог лишиться жены.
— Мы сделаем все возможное, — попытался успокоить его врач. Со встрепанными волосами и глазами, переполненными ужасом и горем, Масао выглядел как безумец.
— А ребенок? — Масао хотел знать все сразу. Как глупо, что он согласился оставить жену дома! Он смирился с древним, варварским обычаем, не понимал, почему позволил убедить себя, и теперь мучился угрызениями совести, пожиная плоды собственной нерешительности. Более чем когда-либо он уверовал, что старые обычаи могут быть опасными и даже роковыми.
— Сердцебиение ребенка еще слышно, — объяснил врач, — но очень слабо. У вас есть другие дети?
— Дочь, — рассеянно отозвался Масао, в безумном отчаянии не сводя глаз с Хидеми.
— Мне очень жаль.
— Неужели ничего нельзя сделать? — спросил Масао.
Дыхание Хидеми стало еще более слабым и затрудненным.
Она постепенно переставала цепляться за жизнь, а Масао ничем не мог ей помочь. Ответ врача вызвал у него новый прилив ярости и отчаяния;
— Подождем до приезда в больницу. — «Если к тому времени она еще будет жива», — мысленно добавил врач. Он сомневался, что пациентка переживет операцию, необходимую для спасения ее жизни и жизни ребенка, Случай казался почти безнадежным.
Машина пронеслась по улице и через некоторое время, показавшееся Масао вечностью, достигла больницы. Хидеми понесли прочь от мужа на носилках. Он не знал, жива ли она еще, и, мучаясь от неизвестности в приемном покое, вспоминал два кратких года их супружеской жизни. Хидеми была такой доброй, такой любящей… Масао не мог поверить, что счастье может исчезнуть в один миг, и ненавидел себя за беременность жены.
